О чем он молчит

Карта в приложении телефона его, конечно, не обрадовала: дороги уже успело затопить, как случалось при каждом мало-мальски приличном дожде из года в год, и Москва, разумеется, тут же встала в десятибалльные пробки. Денис раздраженно вздохнул, сверился с электронным ежедневником, и без него догадываясь, что единственный возможный путь ведет в офис — в другие места ехать смысла больше не было.

До следующего заседания с Николаенко, развернувшим очень даже мешающую им с Ларой полосу препятствий и палок в колеса, оставалась пара суток, и этим вечером предстояло сосредоточиться на подготовке к процессу: даже ничтожные заминки сейчас были недопустимы.

Денис пошел к выходу, по пути размышляя о том, что еще предстояло сделать, и старался не обращать внимание на почти привычное, но все столь же неудобное внутреннее беспокойство. Его уже не первую неделю не отпускало ощущение угрозы, но понять, в чем причина подобного волнения, он не мог.

Едва ли Николаенко сделает что-то, к чему они еще не готовы. За безопасность Лары Денис теперь переживал чуть меньше: кто бы мог подумать, что ее каждый вечер на выходе из бизнес-центра будет караулить младший Аверинцев? Денис усмехнулся. Он и думать забыл, что Дмитрий тоже работает в их фирме. Как и вправду тесен мир.

Коридор заканчивающего свою работу на сегодня суда был полупуст и мрачен из-за непогоды за окном. Иногда из кабинетов выходили сотрудники и замыкали за собой двери, пока в других помещениях еще шли заседания и гудели голоса. Денис уже собирался поворачивать к лестницам, когда заметил слева от себя знакомое лицо и остановился на полушаге.

С того самого летнего дня, когда он, вцепившись в руль, смотрел, как Катя перебегает дорогу перед судом, было понятно, что встреча неизбежна: в здании суда ли, в магазине, на улице — они столкнутся. В пределах Москвы, когда между ними нет больше расстояния в 712 км, им невозможно не пересечься.

Денис гнал от себя любые мысли о гипотетическом развитии событий, запрещал себе гадать, что скажет Катя и что скажет он, если рядом с ними впервые за пять лет другие люди не встанут стеной, помогающей избежать любого взаимодействия друг с другом. Глупо и ни к чему представлять то, что больше не имеет значения.

Почувствовав прервавшееся движение перед собой, Катя подняла голову от лежавших перед ней на коленях бумаг и посмотрела вверх. Денис мог только встретить ее удивленно распахнувшиеся от неожиданности ярко-голубые глаза своими. Первые мгновения выражение ее лица было таким искренним и открытым, что на секунду он забыл, как давно ему не выпадала честь видеть настоящую Катю. Без брони для внешнего мира, без заслона из равнодушия, предназначавшегося уже специально для него.

Ожидаемо, вдох спустя она пришла в себя и больше не производила впечатление застигнутой врасплох невинной девы. Закрыв одним быстрым движением папку, она одновременно с тем, наконец, заговорила:

— Денис? — Вопреки ее внешней собранности вопрос выдавал растерянность.

— Катя, — ответил он хрипло, скорее озвучивая для себя самого факт ее присутствия, чем обращаясь к ней непосредственно.

Они опять встретились взглядами — буквально на одну единственную режущую секунду, — и тут же отвели глаза в сторону. Боль в голове пульсировала все сильнее, но Денис больше ее не чувствовал.

Молчание затягивалось, и казалось, что вместе с этим у него под ногами пол превращается в вязкую тину: он не в силах был сдвинуться с места, оторвать ногу и сделать шаг. Его тянуло вновь взглянуть на Катино лицо, всмотреться в него, изучить, вспомнить, узнать, но… не стоило.

О чем им было говорить, он не представлял. Он давно потерял право на те вопросы и слова, что действительно хотел озвучить. Беседа на отдаленные темы обернулась бы и для него, и для Кати абсолютной насмешкой.

С такой историей, как их, опций существовало немного: говорить откровенно и без прикрас или задушено молчать. От каждого варианта саднило внутри, но безмолвие все-таки казалось безопаснее. Вместе с тем уйти, не сказав больше не звука, Денис все равно не мог.

Годами он видел Катю лишь издалека, мельком, получая на секунды возможность едва приметить ее в толпе и получить в ответ холодный, равнодушный взгляд — ни одна из тех полувстреч не была сравнима с сегодняшней, когда мир вдруг оказался единым и слишком близким.

— Ты вернулась в Москву, — сказал он наконец, лишь бы разрушить убивающее его напряжение.

— Да, — кивнув, Катя ответила, ее голос звучал глухо и пусто.

Она, конечно, не намеривалась помогать их жалкой попытке разговора, но Денис невольно продолжал шевелить губами и складывать буквы и слова в предложения. Зачем-то.

— Ты с процесса?

Она растерянно моргнула, будто не ожидала подобного вопроса: слишком простого и ничего незначащего и вместе с тем слишком личного.

— Да, жду помощника. Нужно… — каждое слово будто давалось ей с трудом, — забрать кое-что.

— Понятно. — Денис кивнул. Пора было прекращать эту агонию. — Рад был встрече. — Правда ли? — Я пойду.