О.Д.И.Н. (сборник)

После казни Александр сидел на ступеньках здания Совета и плакал с сухими глазами. В груди был ком, а в голове непонимание поступка отца.

– Я вижу, как тебе трудно мальчик, но поверь, твой отец поступил очень благородно, – услышал он голос у своего плеча.

Рядом с ним стоял один из представителей Первых среди равных. Убеленный сединами старик, сжимавший в руках жезл Совета. Присев рядом, он продолжил.

– Сейчас ты не поймешь, насколько важный поступок совершил твой отец. Но пройдет время и все станет на свои места.

– Зачем?! Я не понимаю этого! Он мог остаться в живых. Но почему-то сам пошел на плаху, – с надрывом прошептал Александр.

– Это был поступок чести, но не индивидуальной, а общественной. Отдав свою жизнь, чтобы другие могли жить, вот истинный порыв. И только те, кто сами достигли этого уровня, поймут, насколько силен духом твой отец. Запомни это, – старик поднялся и, положив что-то на ступени рядом с Александром, неспешно двинулся прочь.

Взяв в руки вещицу оставленную стариком, Александр понял, что это старинная монета. С одной стороны, которой был выгравирован факел в руке, а с другой солнце. Удивительно, но на ребре были нанесены слова, давно исчезнувшего языка. Перевести их Александр не смог. – «γνῶθι σεαυτόν».

№ 14. Шерсть

– Ты знаешь, мне кажется эта статуэтка вполне впишется в наш интерьер. – мило прощебетала Кариночка.

Я вскинул глаза на указанную женой вещицу и увидел обычную египетскую штамповку для туристов. Но иногда спорить с моей суженной бывало бесполезно, как и в этом случае. Так что я смиренно улыбнулся и лишь сказал, что вкус моей ненаглядной, как всегда, идеален. За что был тот час награжден чувственным поцелуем в губы, прямо на глазах хитро улыбающегося торгаша.

Расплатившись, мы двинулись дальше по бурлящему и гомонящему на всех языках мира восточному рынку. Впереди еще было целых 5 дней отпуска и наслаждения заслуженным отдыхом.

Я поставил сумки у двери и наконец-то с облегчением вздохнул. Дома, наконец, дома. После жарящего египетского солнца русская слякоть, словно бальзамом на душу пролилась осенним дождем.

– Котик, я в душ. Распакуй пока сумки, – уже из-за двери ванной послышался голос Кариночки.