О форме мира

— Вы явились сюда без золота? Так я и думал, так я и думал. Вам обменяют деньги в любом месте, но только смотрите не дайте себя надуть. Я знаю, где обменивают песо по хорошему курсу и где купить товары, которые в Буэнос-Айресе принесут неплохой доход. Вы понимаете, подобные знания кое-чего да стоят, и я не собираюсь делиться ими с первым встречным. Когда-нибудь, не исключено, я возьму вас в компаньоны. А пока каждый устраивается как может. Видите эту надпись?

— «Четырнадцатая остановка»?

— Вот именно. Мы встречаемся здесь завтра в пять утра.

Корреа запротестовал. Так они не договаривались. Он согласился потерять одну ночь, а теперь выходит, что он потеряет две ночи и день.

Доктор отступил на шаг, как будто хотел рассмотреть его получше.

— Вы только поглядите, что он мне предлагает. Чтобы мы возвращались среди бела дня, на глазах у всех конкурентов. Знаете, с вами надо держать ухо востро, иначе наше знакомство дорого мне обойдется. А теперь скажите, что вы станете делать один, за границей, без моей помощи? Сядете и заплачете? Побежите просить консула, чтобы он отправил вас домой в чемодане?

Корреа понял, что судьба его целиком зависит от доктора и лучше его не сердить.

— До завтра, — сказал молодой человек.

— До завтра, — отозвался доктор и посмотрел на часы. — Ровно в пять, тогда времени у нас будет с избытком, потому что рассветает в шесть. Я не люблю суетиться. Теперь я — сюда, а вы — туда. И не вздумайте следить за мной, а то вам не поздоровится.

Пройдя несколько шагов, Корреа подумал, что, если доктор не придет на свидание, ему будет плохо. Денег у него с собой было немного, и конечно же, он не слишком надеялся, что сам найдет вход в туннель. Разумнее было бы поискать туннель сейчас, пока еще не все смешалось в памяти. Он попытался вернуться тем же путем, но скоро заблудился среди путаных улиц. Была еще одна подробность, о которой он не расспросил доктора, боясь выглядеть дураком: где они находились? У него закружилась голова, и он подумал, что не стоит, падая с ног от усталости, плутать по этим улицам, проложенным вопреки всем законам градостроительства. И еще он понял, что прежде всего должен немного поспать. Потом уж он разберется, что к чему. «Я лягу где угодно, — сказал он вслух и добавил: — Где угодно, лишь бы не было собаки». Но сразу же возникли проблемы, потому что здесь было принято в каждом саду держать собаку, а то и двух. Желая, быть может, успокоить свою совесть, он подумал: если бы вместо того, чтобы, как кретин, послушаться доктора, он внял бы голосу разума и вернулся на остров Меркадера, все равно он не смог бы заниматься — так он устал. Если ему сию же минуту не попадется сад без собаки, он уснет прямо на улице. Холодея от страха, он вошел в какие-то ворота и двинулся к беседке, обсаженной лаврами, — в сером утреннем свете они казались призраками. Все было тихо, и он уснул.

Когда Корреа проснулся, солнце било ему в глаза. Он прищурился и вздрогнул, потому что кто-то стоял рядом и смотрел на него. Это оказалась молодая женщина, совсем недурная собой, но лицо ее было каким-то распухшим. Нервничая, он смутно подумал, что должен успокоить ее.

— Простите за вторжение, — сказал он. — Мне так хотелось спать, что я лег и заснул. Не бойтесь, я не вор.

— Мне все равно, кто вы, — ответила женщина. — Хотите перекусить? Уже поздно, вы, наверное, голодны, но придется удовольствоваться завтраком. Сегодня я ничего не готовила.

Они пошли по лужайке, среди кустов, и наконец подошли к белому дому с черепичной крышей; вокруг него шла галерея, выложенная красной плиткой. Внутри было темно и прохладно.

— Меня зовут Корреа, — сказал молодой человек.

Женщина ответила, что ее зовут Сесилия, и добавила фамилию, прозвучавшую как-то вроде Виньяс, только на иностранный лад. По всей видимости, они были одни.

— Садитесь, — сказала женщина. — Я приготовлю завтрак.

Корреа подумал о странном туннеле, собственно очень коротком, который, очевидно, завел его весьма далеко, и спросил себя, где же он находится. Потом встал, прошел по коридору, заглянул на кухню. Сесилия стояла спиной к нему, у плиты; на огне закипала вода, подрумянивался хлеб. Она обернулась не сразу и быстро провела рукой по лицу.

— Я хочу задать вам один вопрос, — начал Корреа, но замолчал и наконец спросил: — Что случилось?

— Меня бросил муж, — ответила Сесилия плача. — Как видите, ничего необычного.

Корреа снова отложил свой вопрос и принялся утешать женщину, но это оказалось не просто: трудности возрастали по мере того, как он все больше узнавал о случившемся. Сесилия любила мужа, а он бросил ее ради другой, более молодой и красивой.

— Теперь ясно, что он всегда обманывал меня, так что от моей великой любви не осталось даже светлых воспоминаний.