О героическом энтузиазме

Весь смысл здесь метафоричен, как и в других местах, и понять его можно через осознание. Множество стрел, ранивших и ранящих сердце, означает здесь бесчисленность индивидуумов и видов вещей, в которых отражается блеск божественной красоты, откуда, в соответствии со ступенями ее, Энтузиаста согревает страсть к цели и восприятию блага. То и другое из них, при помощи лучей силы и действия, возможности и результата, мучают и утешают, дают ощущение сладости и заставляют почувствовать горечь. Но там, где вся страсть обращена к богу, то есть к идее идей, и от света умопостигаемых вещей возвышается мыслью к сверхъестественному единству, там она есть вся любовь, все единство, там- она не чувствует в себе притяжения к разным предметам, которые ее отвлекали бы, но у нее одна лишь рана, — в которой соединена вся страсть и которая становится своею собственной страстью. Тогда нет любви или желания частной вещи, которая могла бы возбуждать влечение или по крайней мере ставить себя перед волей, потому что нет ничего более правильного, чем право, более прекрасного, чем красота, нет ничего лучшего, чем благо, нет ничего более крупного, чем величие, ни более светлого, чем тот свет, который своим присутствием затемняет и заглушает все прочие светы.

Чезарино. Нет ничего, что можно было бы прибавить к совершенному, если оно совершенно; поэтому воля неспособна к другому влечению, когда перед ней стоит то, что совершенно, превыше всего и больше всего. Теперь можно понять тот вывод, где Амуру говорят: не трать здесь даром своих попыток, потому что если и не напрасны (говорится ради некоторого подобия и метафоры), го несправедливы попытки убивать тою, кто мертв, то есть того, у кого нет больше — ни жизни, ни ощущения других предметов, то есть нет и тех, которыми его можно было бы ранить или подвергнуть другим видамі мучений. И эта жалоба падает на долю того, кто, чувствуя влечение к высшему единству, хотел бы избавиться от всего и отвлечь себя от толпы.

Марикондо. Вы толкуете очень хорошо.

Чезарино. А вот тут рядом изображен мальчик в лодке, которого вот-вот поглотят бурные волны; утомленный и подавленный, он уронил весла. Вокруг — изречение: Нельзя доверять поверхности. Это несомненно означает, что ясная гладь воды возбудила в нем желание погрести веслами по неверному морю, которое внезапно изменило вид; крайний, смертельный страх, невозможность справиться с порывом ветра заставили мальчика потерять голову и надежду и опустить руки. Однако взглянем на остальное.

[52]

Ты, милый мальчик, отвязав причало,На малой лодочке, с худым веслом,Пустился в море, опытен так мало,

И вдруг узнал о бедствии своем;Глядишь: волна предательская встала,Челн то взлетит, то рухнет под толчком, —Твоя душа в борьбе изнемогала,Когда каприз волны играл челном.И,вот ты сдал весло враждебной силе, —Почти без мыслей смерти ожидая,Закрыл глаза, чтоб не видать ее;

Те, кто бы мог помочь, не поспешили…Мгновенье — и стихия сломит злаяСопротивленье детское твое.Как и тебе, мне бытиеНевмоготу: в Амуре мне не в новостьВеликого предательства суровость.

Каким образом и почему Амур — предатель и обманщик, — мы раньше еще мало видели. Но так как идет следующее стихотворение, без рисунка и изречения, то я полагаю, что оно связано последовательностью с предыдущим; поэтому продолжим наше чтение:

[53]

На время кинув гавань и желаяОт важных дел немного отойти,Смотря вокруг, беспечно отдыхая,Я вдруг злой рок приметил на пути.На мирном берегу чужого края, —Мне, бесполезный светоч, не свети!Опоры не дает рука благая,А самому беды не отвести.

Спасенья нет! И вот, изнемогая,Сдаюсь судьбе, не чувствуя» влеченьяВступить с свирепой смертью в тщетный бой.Да и зачемі нужна мне жизнь другая?Зачем бежать последнего мученья,Назначенного злобною судьбой?Так боль мою собойЯвляет тот, кто слепо дружба ложнойВверяет жизнь, юнец неосторожный.