О голубка моя

Но потом стало легче, Егор уже не столь остро реагировал на то, что вокруг него происходило, не крутил в голове постоянно свое виде́ние – то самое, с мамой и Лидусей, не размышлял исступленно: они это были или не они? Это фантазия его больного мозга или же Егору в действительности удалось заглянуть в мир иной?.. Все равно не угадать, не понять. Можно только облегченно вздохнуть и с благодарностью принять это виде́ние, чем бы оно ни являлось.

Словом, после выздоровления у Егора осталось лишь две главные радости, которые так и не смогли померкнуть.

Во-первых – Тая. Ее забота, ее любовь. Любовь Егора к ней.

Во-вторых – Юрка. Друг все-таки нашел в себе силы простить его, дурака и негодяя… И не просто простил, а еще и спас, достав в короткие сроки дорогущий и редкий препарат.

Пожалуй, это и есть счастье – когда рядом с тобой такие люди. Любимая и – лучший друг. Что еще надо для мужчины? Ни деньги, ни карьера, ни наличие недвижимости – ничего не может заменить людей. Близких людей.

Скоро Егор почувствовал себя окончательно выздоровевшим.

…После выписки поехали к Тае, не к Егору.

Тая не хотела идти туда, где все, каждая вещь – напоминало о Лизе. Нет, его женщина не вставала в позу, не произносила грозных монологов из серии: ах, ни за что и никогда я не пойду в тот дом, где до меня жила другая, та, что когда-то разрушила мой брак… Нет, Тая, далекая от пафоса, ничего подобного не говорила. Но по ее реакции, ее вскользь вырвавшимся замечаниям Егор давно все понял.

Ну не хочет Тая ехать к нему домой – и не надо. Егор уже ни на чем не настаивал. Наверное, стал мягче, спокойнее, утратил прежнюю мужскую авторитарность…

Даже больше того. Ему словно все равно стало, где и в каких условиях он живет. Привередливость, нетерпимость, капризы тоже покинули его.

Да какая разница! Главное – с кем, а не где. Нужно выбрать главное, а не воевать из-за мелочей.

В один из вечеров, уже засыпая, Егор пробормотал:

– Напомни мне завтра перед работой, что я Тягуновым собирался позвонить.

Тая, лежавшая щекой на его плече, вздрогнула, приподнялась:

– Ты хочешь с ними встретиться?

– Нет. Они мне денег должны. Уже давно. То есть уже давно обещали отдать. Забыли, наверное. Надо им напомнить.

– Сколько?

– Шестьсот тысяч.

– Сколько?!

– Шестьсот тысяч. Рублей. А что?

– Какая… огромная сумма, – пробормотала она.

– Ну да. Вот так вышло. Они отдадут, я знаю.

– Я не о том… – Тая заерзала, села в кровати.

– Что тебя беспокоит, птичка моя? – ласково спросил Егор. Затем включил свет, тоже сел напротив нее.

– Долги. Все долги надо отдавать, – серьезно заявила Тая.

– Я знаю.

– А ты отдай свой долг Юрию. Те же самые шестьсот тысяч.

– Он отказывается. Ты думаешь, я не пытался? – усмехнулся Егор.

– Все равно отдай. Вот получишь эту сумму, которую тебе должны Тягуновы, отдай ее Юре.

– Хорошо. Даже больше того. Я скажу Тягуновым, чтобы они сразу перечислили эти деньги на Юркин счет. Потом проверю. Но почему тебя это так беспокоит?

– Все долги надо отдавать, – упрямо, даже исступленно повторила Тая. – Даже если есть возможность увильнуть, даже если… Потому что то, что должен, – уже не твое. Этим нельзя пользоваться. Чужие деньги. Нельзя брать чужие деньги, даже если вот они, у тебя под носом лежат, и никто не узнает, что ты ими воспользовался, никто тебя не упрекнет в этом, не подаст в суд.

Егор с Лизой никогда не говорили о деньгах. Потому что Егора это бесило. Он считал, что, говоря о деньгах, в смысле – суя нос в кошелек мужа, командуя его финансами, женщина выглядит некрасиво. Превращается в тетку-командиршу, которая контролирует мужа… Поэтому Егор завел специальную карточку, на которую перечислял деньги Лизе. Довольно много. С нее, с Лизы, Егор ничего не требовал, никакого вложения в общий семейный бюджет, но… в сущности, вторая жена никак не участвовала в финансовой жизни семьи.

А вот Тае всегда было дело до всего. Но почему-то сейчас Егора это не раздражало.

Тая имела право задавать вопросы, давать советы, интересоваться любой стороной жизни Егора…

– Ты что-то знаешь о Тягуновых… Чего я не знаю? – осторожно спросил Егор.

– Нет. То есть… Нет.

– Почему ты заговорила о долгах, которые надо возвращать?

– Мне страшно. Я боюсь, что я чего-то сделаю не так, если мы чего-то сделаем неправильно, и жизнь опять нас накажет… – Плечи у Таи вдруг задрожали, она наклонила голову.

Егор улыбнулся, притянул ее к себе, прижал к своей груди ее голову, поцеловал Таю в висок:

– Если все время бояться, то в жизни не останется места для радости. Только страх. Живи легче, птичка моя.

– Я боюсь потерять тебя, – сказала Тая, обняла его за шею. – Знаешь, о чем я просила Бога, когда ты лежал в коме?

– О чем?

– Чтобы я умерла раньше тебя. Чтобы я не знала и не видела, как умираешь ты.

– Ты эгоистка! – возмутился Егор. – Сама, значит, страдать не хочешь, а мне пожалуйста… Нет уж, это я умру раньше тебя. Из вредности. Чтобы ты помучилась.

– Егор!

– Ну все, все, я шучу… – Он принялся ее целовать.

– Даже в шутку такого не говори…