О личной жизни забыть

План бегства с верхней дороги был всем хорош, вот только в километре от виллы нижняя дорога соединялась с верхней и там предусмотрительно был выставлен один из полицейских джипов. Сумасшедшая скорость, с которой Альберто погнал свой кабриолет, выдала беглецов с головой. Проскочить за счет внезапности удалось, но дальше началось злое упорное преследование. Алекс сидел рядом с Альберто на переднем сиденье, а Карлос с Исабель с пистолетами наизготовку, чуть привстав, готовились палить назад по полицейским. Точно, как Бонни и Клайд, подумал еще Алекс. Совпадало даже полное безлюдие на дороге, словно сцена погони была подготовлена опытными каскадерами.

Рев мощных джипов нарастал. Оттуда прозвучала первая автоматная очередь. Чета Гонсалесов открыла ответный огонь. Одна из фар преследующего джипа погасла, а вторая стала чуть тусклей – полицейские заметно сбавили скорость, заботясь о собственной безопасности. Алекс видел, как родители довольно переглянулись между собой.

И вдруг над шоссе взмыл полицейский вертолет с прожектором, который тут же засек их машину.

– Черт! – вырвалось у Альберто.

Сверху тоже начали стрелять. Альберто пустил кабриолет зигзагом. Но от вертолета было не оторваться.

– Сворачивай! – не сказал, а прорычал Карлос.

– Знаю! – огрызнулся панамец и на первом же перекрестке свернул на боковую дорогу под кроны деревьев. На какое-то время вертолет потерял их из вида. Но стоило машине вновь выбраться на открытое шоссе, как вертолет снова завис над ними.

На рубашке Карлоса вдруг возникла цепочка из трех темных пятен. Он тут же как-то неловко осел на сиденье.

– Папа! – закричал Алекс.

Они вместе с матерью наклонились к отцу.

Карлос силился что-то сказать и вдруг замер, кисть руки безжизненно свалилась вниз. Исабель потерянно смотрела на мертвого мужа, затем с трудом перевела взгляд на потрясенного сына.

Кабриолет снова попал под кроны деревьев.

– Нам не уйти, – сказала она.

– Уйдем! – крикнул Альберто.

– Тормози!

Он понял ее намерение.

– Не сходи с ума. Давай я останусь.

– Ты в посольство с ними пройдешь, я – нет, – возразила она. – Тормози!

Потом Альберто всегда объяснял свое подчинение тем, что увидел торчащие под рубашкой Исабель пакеты с паспортами и пачками купюр и решил, что у них с Карлосом был дополнительный план, как можно благополучно исчезнуть, просто растворившись в джунглях.

Исабель перегнулась на переднее сиденье и крепко обняла сына.

– Сыночка, моя, кровиночка! – по-русски вырвалось у нее, для каких-то других слов уже не было ни места, ни времени. Сняв с шеи маленький медальон, она сунула его сыну в карман рубашки, даже не забыла застегнуть его там на пуговицу. Кабриолет затормозил. Исабель выпрыгнула из него и махнула рукой: – Пошел!

– Мама! – Алекс попытался тоже выскочить из авто. Альберто правой рукой с силой прижал его к сиденью. Кабриолет понесся дальше.

Исабель подошла к высокой куче земли на обочине, присела и, опершись о землю обеими рукоятками пистолетов (своего и Карлоса), открыла прицельный огонь по приближающимся джипам.

Кабриолет продолжал мчаться по шоссе. Вертолет стрекотал где-то в стороне.            – Кажется, ушли. – Альберто обернулся к Алексу, тот непонятно когда раненый, без чувств чуть завалился над своей дверкой.

Машина, резко снизив скорость, въехала в небольшую деревню, погруженную в глубокий сон. Альберто свернул в какой-то закоулок и остановился. Из основания шеи Алекса обильно сочилась кровь. Достав из аптечки бинт, Альберто умело перевязал рану. Тело Карлоса он втиснул между сиденьями и накрыл его пледом из багажника.

– Черт бы нас всех побрал! – А что еще оставалось ему сказать.

9

Напрямую в российское посольство прорываться было рискованно. Поэтому посольский врач сам выехал на явочную квартиру осматривать Алекса. Рана была не опасной, но большая потеря крови сделала парня совсем слабым. Таково было свойство организма Гонсалеса-младшего: он почти никогда не болел, но уж попав на больничную койку, всегда болел тяжело и долго поправлялся.

Тело Карлоса, как Альберто не старался, на родину вывезти не удалось, его сожгли в одном из крематориев Сан-Хосе под чужим именем, и на российское кладбище он полетел в багаже Альберто в стандартной погребальной урне.

Рядом с панамцем-коммивояжером в летящем в Мадрид самолете сидел полусонный Алекс. Новость о том, что он сын российских разведчиков была для него слишком невероятной, чтобы он в нее мог поверить. Пришлось добавить, что от его послушного поведения теперь зависит жизнь его матери. Нужные таблетки окончательно обезволили его, чтобы он уж совсем не сопротивлялся полету. На двух пересадках до Москвы Альберто пришлось делать в аэропортных туалетах своему подопечному дополнительные уколы, и в Шереметьево для приема юного пациента понадобилось вызывать карету скорой помощи.

Помимо медицинской «Газели» у трапа самолета стояла еще и черная «Волга» для самого Альберто. Моросил холодный августовский дождь, от которого гостю из тропиков было чуть зябко, несмотря на предусмотрительно надетую ветровку.