О любви, семье и государстве

Что является главным врагом жизни? Ответ однозначен — смерть. Смерть не только человека, но и всей Вселенной, которая грядет неизбежно согласно второму закону термодинамики. Для тех, кто не очень посвящен в этот закон (его также принято называть законом возрастания энтропии), воспроизвожу одно из определений: энтропия есть деградация материи и энергии во Вселенной до предельного состояния инертного единообразия. Другими словами, этот закон постулирует смерть Вселенной. Закон этот фундаментальный, он касается и человека. Однако в отличие от всего нечеловеческого мира, только человек в состоянии, нет, не отменить, а «замедлить» темпы действия второго закона термодинамики. Хочу подчеркнуть, что хотя человек через этот закон катится к равновесию и умирает, в то же время он умудряется продлить свое существование как вида. На уровне же человечества он уже претендует на бессмертие. В этом заключается его конечная цель как представителя и носителя ноосферы. И хотя эта цель в соответствии с тем же законом энтропии недостижима в принципе, однако борьба за ее достижение, именно борьба, а не пассивная вера в прогресс, является сутью человеческого существования. По сути дела прогресс человеческого развития является не чем иным, как продолжением жизни рода человеческого и человека как его ядра. Человек появился случайно, но человечество должно выжить закономерно.

Из этих рассуждений вытекает, что субстанция идеала коренится в самой дельте жизни, которая реализуется через человека и самим человеком. А это значит, что идеал имеет объективные критерии для всех времен и народов, т. е. обладает всеобщим. Свое же

особенное он проявляет во многих явлениях, в том числе и в семье.

Теперь возвращаемся к семье. Почему именно к семье? Я полагаю, что конечная судьба человечества зависит от семьи, точнее сказать, идеальной семьи. Конечно же, прогресс человечества, как восходящая тенденция, реализуется через множество факторов. Тем не менее семья, а в последующем и государство играли и играют особенную роль. До образования семьи дельта жизни, та самая разница между видовой и фактической жизнью, почти не увеличивалась: средняя продолжительность жизни[5]

на протяжении нескольких миллионов лет оставалась на отметке между 18 и 20 годами. Становление же семьи, и прежде всего моногамной, явилось своего рода ускорителем темпов прогресса. Однако даже в моногамии есть разные типы семей. Где же критерии той семьи, которая является «идеальной», созидательной? В чем ее специфика? Ответ последует ниже, но прежде необходимо оговорить следующее.

В быту слово «идеал» может иметь два значения. Одно из них — идея. Тогда словосочетание идеальная семья может означать «семья по идее», т. е. выполняющая те или иные функции. В этом значении идеальное равнозначно нормальной, или

естественной семье. Именно в таком значении можно воспринимать определение семьи, данное русским философом В. Розановым. Он писал: «Семья есть организм, ближайшим образом возникающая около индивидуума, физиологически слитая с ним, но остающаяся и после его смерти как ряд индивидуумов, вновь образующих около себя каждый подобную же организацию»[6].

Обращаю внимание на словосочетание «подобную же организацию». Это нормальная семья, которая реализует себя, выражаясь политэкономическим термином, в простом воспроизводстве с точки зрения его качествования. (В данном случае речь не идет о количестве детей.) Такая семья ляжет на страницы статистики там, где явление не работает на дельту жизни. В этом смысле она ничем не отличается от «семьи» некоторых видов животных, воспроизводящих «подобную же организацию».

Идеальная семья удлиняет дельту жизни, что отражает другое значение слова идеал

— некое совершенство, высшую конечную цель стремлений или деятельности. Такая семья связана с понятием прогресса. «Фантастически» дерзкий путь сделать жизнь человека и, соответственно, человечества бесконечной, по крайней мере в рамках существования самой Вселенной, — это вызов распятию рабством. Но конечная цель никогда не достигается в принципе, поскольку своему существованию конечное обязано бесконечному. В этом смысле оно похоже на слово истина: конечная, или абсолютная истина — это бесконечная, или относительная истина. Эти слова как понятия существуют во взаимоопределениях. При всем этом и абсолютное и относительное обладают свойством объективности, поскольку их понятийное восприятие отражено от их онтологического, или бытийного существования. Точно так же, как и наши относительные и абсолютные знания. Их объективность проверяется на практике соответствием законам природы и общества.