О любви, семье и государстве

Есть смысл обратить внимание также на то, что библия не делает различия между «агапэ» (самопожертвование) и «филия» (дружба) — слова, употребленные в греческом варианте библии. Оба слова взаимозаменяемы. Поэтому не случайно в русских и английских вариантах ко всем субъектам любви (муж и жена, родители и дети, бог и человек, друзья и враги) применяется одно слово — любовь (love).

Но если авторы и составители библии рассматривали любовь через религиозно-социальную призму, то теологи-комментаторы пытались придать этому слову социально-философское содержание.

Крупнейший философ и теолог Фома Аквинский (XIII век) детально анализирует тему любви в своем фундаментальном труде «Сумма теологии»[14]. В нем он, например, четко отличал любовь-вожделение от любви-дружбы.

Вожделенная любовь, по его мнению, это приобретение сексуального удовольствия для себя. В этом случае мужчину (он говорил о мужчине) мало волнует, что приобретает от такой любви женщина. Дружеская любовь должна давать благо другому. Естественно, возникает вопрос: какое благо можно дать богу, который и так все имеет? Аквинский удачно отвечает: таким благом для Него является Его восславление и жизнь, которую Он задумал.

Интересны рассуждения Фомы Аквинского о любви и расположении (доброжелательстве), выводящие на очень важные выводы. Расположение есть действие воли, которая побуждает нас желать добра другому. Он уточняет: «расположение не есть дружба или любовь; оно начало дружбы». Такое чувство может возникнуть совершенно случайно.

Любовь же — не просто чувственное устремление, но и устремление интеллектуальное. Она, конечно, страсть, но страсть, возникающая не неожиданно, а благодаря предварительным размышлениям об объекте любви. Любовь требует времени для знакомства, предполагает знания о любимом. Она не слепа, потому что «любовь есть знание» (love is the term of knowledge). Нельзя любить кого-то или что-то неизвестное, неузнанное, так как «непознанное не может быть любимым» (unknown cannot be loved) — вывод, который есть смысл усвоить всем.

Чрезвычайно важны рассуждения Фомы Аквинского о том, кого и как любить. Ставится вопрос: кто достоин большей любви? Предварительный ответ: тот, кто обладает большим милосердием (charity)[15]. Тех же, кто обладает меньшим милосердием, следовательно, и любить надо меньше. Этот вопрос далее развивается в более широкую тему: может ли худший (в смысле человеческих качеств) полюбить лучшего, а лучший худшего?

Фома отвечает на эти вопросы весьма диалектично. Он говорит, что наличие милосердия есть уже само по себе добродетель, которая предрасположена к правильным действиям. При этом, полагает он, надо различать два типа действия: любить и быть любимым. В отличие от первого типа второй не является проявлением милосердия. Например, мать любит ребенка независимо от того, какими качествами милосердия ребенок обладает. Подобными рассуждениями Фома Аквинский хотел подчеркнуть две вещи. Первая — сила и глубина любви зависят прежде всего от того, кто любит. Вторая, вытекающая подспудно из первой, любовь — это не пассивное состояние души, это активные действия любящего. Потому, что только в действиях проявляется любовь. Без действия она не распознаваема. В принципе, это старая максима (не по словам, а по делам познается человек), весьма уместная в концепциях любви. Это относится и к отношению матери и отца к ребенку. Если родители говорят о том, что они любят своего ребенка, при этом не приложив никаких усилий для его взращивания и воспитания, ни о какой любви речи быть не может. Азбучная истина, растолкованная Фомой Аквинским на понятийном уровне.

Продолжая эту тему, Фома Аквинский вынужден более четко ответить на вопрос: кого и как любить. Он пишет: «Лучший человек, поскольку он лучший, обладает бόльшими потенциями любви (more lovable); и, обладая более высокой степенью милосердия, он и любит глубже, в то же время осознавая пропорции

любви». Слова пропорция, а также мера у него становятся мерилом углубленности (зрелости) любви.

Иначе говоря, человек более высоких достоинств не может любить человека с меньшими достоинствами одинаково, как если бы он любил человека с большими достоинствами. А человек с меньшими достоинствами не может адекватно любить человека с большими достоинствами.

В абстрактной форме Фома Аквинский по сути поднял вопрос, который в упрощенной форме звучит так: может ли хороший человек полюбить плохого, а плохой хорошего? В данном случае под «плохим-хорошим» имеется в виду совокупность не только моральных качеств, но и уровень интеллекта. Ответ такой: хороший человек может полюбить плохого в надежде, что своей любовью он возвысит, поднимет плохого хотя бы до своего уровня. Плохой же вряд ли полюбит хорошего, так как у него просто не хватит интеллекта (знаний) осознать объем его положительных качеств.

Такой ответ объясняет, почему умные люди могут, грубо говоря, полюбить дураков, но дураки никогда не смогут полюбить умных. Примеров — тьма.