О любви в алфавитном порядке (СИ)

Может, всё это время единственным, в чём он нуждался, была любовь? Не та любовь, какая была у него с Мародёрами — Джеймсом, Римусом, Питером, — там была любовь братская, та самая, которой многие годы делился с ним Регулус и которая испарилась в тот день, когда Сириус попал на Гриффиндор. Эта была и не та любовь, которой его одаривала каждая девочка Хогвартса во времена учёбы. Любовь Лили была другой — нежной, искренней, настоящей. Это была такая любовь, которая насыщала его, наполняла, позволяла просыпаться по утрам с новыми силами, мыслями, планами, та любовь, которая заставляла понимать, что помимо Мародёров в мире есть хотя бы один человек, которому он был нужен. Хотя бы один человек, который будет его ждать.

Солнечный луч начинал медленно ползти по постели, а открытая форточка наполняла маленькую комнату шумом начинающей просыпаться улицы. Люди переговаривались, направляясь на работу или по своим делам, птицы щебетали, заливаясь звонкими трелями — нарастающий гул стремительно проникал в их маленькое убежище, нарушая царивший покой и заставляя просыпаться. Улица просыпалась. Лили поморщилась и что-то промычала во сне. Солнечные лучики играли на её лице, светя в глаза.

— Пора вставать, да? — она не открывает глаз и не поднимает головы, продолжая сонно бормотать куда-то Сириусу в шею, а у него от одного только звука её голоса по всему телу бегут мурашки. Крупный такой табун, заставляющий просыпаться лучше любого холодного душа и приятно растекающийся по всему телу.

Блэк снова довольно скалится, ведь ему, согретому утренним солнцем и теплом Лили, совершенно не хочется никуда идти. Он принимается перебирать её волосы, которые при определённом освещении словно горят огнём, почему-то затянув с ответом. Он на самом деле даже не уверен в том, что ответ ей нужен.

— Мы можем провести здесь весь день, ma chère, — Сириус невесомо целует её в макушку, а Лили тихо смеётся, слегка приподнимаясь на локтях, чтобы нависнуть над Блэком и заглянуть ему в глаза.

— Опять ты за своё! Сколько раз просила не говорить со мной на своём французском, Сириус! — он довольно улыбается, осматривая её. Растрёпанные рыжие волосы, невероятные зелёные глаза, теплая улыбка. И сползшая с плеча лямка ночной рубашки. Сириус сглатывает. Её шутливо сведённые брови и весь наигранно-боевой настрой веселят. И возбуждают. Но Лили он об этом не скажет.

— Как скажешь, Душа моя! — Лили начинает тихо смеяться, утыкаясь Сириусу в плечо, от чего тот вздрагивает, тихо посмеиваясь с ней в унисон и начиная зацеловывать её лицо и волосы, насколько вообще это возможно, учитывая их не самую удобную позу, вдыхая её запах. От Лили всегда пахло чем-то цветочно-сладким и карамелью. Сириусу это нравилось просто невероятно.

Иногда ему казалось, что только от одного присутствия Лили, от одного её взгляда в его сторону, у него срывает крышу. В груди разрастается что-то тёплое и приятное, что-то, дарующее силы и внушающее уверенность. Он всесилен и пуленепробиваем, потому что в его жизни есть солнечный лучик по имени Лили Эванс, которая, сама того не замечая, даёт ему силы жить и двигаться дальше. Ради неё.

Не прекращая смеяться, девушка слегка выпутывается из объятий Блэка, упираясь ладонями в его грудь и смотря пытливо-внимательно. Гуляющий по комнате солнечный луч освещает её лицо с зацелованными губами, растянутыми в лёгкой улыбке, подсвечивает волосы медным огнём и заставляет глаза светиться крышесносной тёмной зеленью. Сириус засматривается. Красивая.

Парень приподнимается на локтях, тянется к Эванс за ещё одним поцелуем, сцепив собственные руки в замок на её талии, словно без этого простого действия она может испариться. Лили, всё ещё сонная, даже не сопротивляется, прижимаясь к парню немного ближе, и совсем не жалуясь на его колющуюся щетину. Растрёпанные рыжие волосы щекочут Сириусу нос.

Рядом с ней Сириус Блэк, гроза всех уличных кошек их района, становится мягким и податливым, тактильным и любвеобильным. Он требует ласки и внимания к своей персоне, словно капризный ребёнок, иногда совсем не обращая внимания на то, что Лили может быть занята своими делами. Но не сейчас. Сейчас она только его.

Девушка даже не пытается делать вид, что не замечает, с каким обожанием он на неё смотрит, какой восторг зажигается в серых глазах. Каждый раз, глядя на неё, Сириус подвисает на пару секунд, медленно приходя в себя и украдкой облизывая губы. Лили это видит. Лили это нравится.

Сложно сказать, сколько ещё времени они проводят в постели. Летнее солнце начинает припекать, всё сильнее вырастая из-за крыш соседних домов, а измявшиеся простыни кажутся самым лучшим и надёжным местом на свете. Сириус окончательно подминает девушку под себя, по-собственнически устроив голову на девичьем плече и крепко прижимаясь к хрупкой женской фигуре, слушая её размеренное дыхание и сердцебиение. Это успокаивает. Ему хорошо.