О любви в алфавитном порядке (СИ)

Беверли думает, что, если бы там было что-то важное, Стэн обязательно сказал бы им об этом. Поэтому больше на его ежедневник она внимания не обращала.

Стэнли никогда не понимал Беверли. При всей её красоте, при её благоразумии и смышлености, она выше всех Неудачников ставила Тозиера. Проводила с ним намного больше времени, и даже позволяла провожать себя после школы. Хотя, Стэнли думает, что, если бы он смог опередить Ричи и предложить ей свою компанию, она бы не отказалась. Вот только было слишком поздно…

Он настолько привык к своему ежедневнику, который получил в подарок, что не расставался с ним практически никогда. И если раньше, в этот небольшой блокнот он записывал только какие-то важные дела и поручения, то теперь он записывал туда даже самые незначительные мелочи, словно мог их забыть.

Он носил его с собой везде, и Ричи не упускал возможности пошутить при любой удобной возможности. Хотя, Тозиер шутил даже при неудобной возможности, так что привыкать к этому не пришлось. Только обиднее всего было от того, что от его шуток смеялась громче всех Беверли. И его это очень задевало.

Стэнли и не надеялся, что ему как-нибудь удастся прогуляться с мисс Марш наедине, потому что Тозиер сопровождал её везде: и в школе, и после школы, где бы она ни была — всегда был он. И это, если говорить честно, немало раздражало.

Только однажды ему улыбнулась удача. Ричи не появился в школе, потому что уехал куда-то с семьёй, и Стэн встретил Беверли у выхода в школу, когда уже оба собирались уходить. Это получилось абсолютно случайно: она спускалась по лестнице, а он снимал с подножки велосипед. Стэнли спросил, может ли проводить её до дома, а Беверли задумалась лишь на пару секунд, согласившись.

Они шли на достаточном друг от друга расстоянии и молчали. Стэн никогда бы не подумал, что, оставшись наедине с Беверли, где нет ни Билла, ни Бена, ни Ричи, где нет больше никого, только они, он не сможет поговорить с ней. От этого становилось только более неловко, и напряжение между ними нарастало с каждым мгновением, оба это чувствовали.

— Что ты постоянно пишешь в своём блокноте? — вопрос Беверли звучал неожиданно, и Стэнли дернулся. Она шла рядом с ним и смотрела внимательно, терпеливо ждала, пока он ответит на её вопрос.

— Это ежедневник, — по-привычке поправил парень, но когда понял, что этим на вопрос не ответил, постарался как можно равнодушнее добавить, — о делах. Я пишу там о важных делах.

Беверли кивнула головой, довольная этим ответом, и о чём-то задумалась. Дневное солнце придавало её и без того рыжим волосам какой-то особый оттенок, заставляя их светиться, словно пламя. На один момент парню показалось, что он обожжётся, если дотронется до её волос, но проверить он не рискнул.

— Насколько важных? — со стороны могло показаться, что девушке действительно интересна тема ежедневников, но едва ли это было правдой. Марш просто старалась поддержать хоть какой-то начавшийся разговор, и оба это понимали. Стэн был не против, говорить о ежедневниках в любом случае лучше, чем молчать.

Они проходили последний квартал, в конце которого был её дом. Всю дорогу Урис просто мечтал дойти до этого места, чтобы эта противная тишина не длилась так долго, а теперь ему очень хотелось, чтобы один этот квартал превратился в десять.

— Таких, чтобы не получить потом по шее, если не выполнишь, — он усмехнулся и не сразу заметил, что на губах девушки тоже расцвела улыбка. Это немало удивило его, потому что он не был уверен в том, что девушка улыбнётся чьей-нибудь шутке помимо тозиеровской.

Девушка вглядывается вдаль, словно хочет разглядеть там, в конце, свой дом и убедиться, что отец не ждёт её у порога. Она щурится, потому что солнце слепит глаза, и не замечает, как зачарованно её спутник смотрит на неё. Она не обращает внимания и на то, как он косился на неё всю дорогу, пока они молчали.

С каждым шагом дом Беверли становился всё ближе и ближе, а давящая тишина уже перестала быть таковой. Теперь Стэна уже не волновало, что они идут молча, ему это даже нравилось. А о чём думает Бев, он не знает, и не был уверен, что хочет знать.

— Спасибо, что проводил, — она слова слегка улыбается, а потом наклоняется и целует его в щёку.

Стэнли не успевает ответить ей чем-то в духе «для меня это было не трудно», он даже не сразу начинает снова дышать. Так и стоит у закрытой двери, чувствуя, как щёки горят, а сердце стучит как ненормальное, мечется в груди, словно зверь в клетке. Он медленно дотрагивается до места поцелуя, ощупывает кожу кончиками пальцев, словно проверяет, не отвалилась ли у него щека.

Ему с трудом верится в произошедшее, но он находит в себе силы, чтобы повернуться к двери спиной и зашагать в сторону собственного дома. На велосипед он не садится, боится упасть.