О Луне, о звёздах, обо всём…

– Какой к чертям собачьим романтический завтрак, засунь в зад своё жаркое! Сегодня мы празднуем на фабрике. Ты, кстати, тоже идёшь. К одиннадцати нужно успеть, чтобы всё приготовить и накрыть столы. Я девочкам обещала.

– Почему я ничего об этом не знаю?

– Потому, что на уме у тебя только работа. Ты во сколько вчера домой припёрся? Семья тебе нафиг не нужна. Только о себе и думаешь. Деньги, деньги, да подавись ты ими!

– Разве я для себя зарабатываю? Могу не ходить на подработку. Мне и зарплаты хватает. Это ты вечно жалуешься, что денег нет. Мои потребности очень скромные, ты же знаешь. Вот и сама на фабрику работать пошла. Зачем? Кажется, приношу денег больше, чем мужья твоих подружек, а тебе всё мало.

– Не мало, а недостаточно. Это не одно и то же. Тебе бы сгноить меня в домашней трясине, приковать на цепь и трахать день и ночь, как резиновое изделие. Мечтаешь, чтобы высиживала только твои яйца? Обойдёшься, облезешь, милый. Мне тоже нужно общение с людьми. Хочу одежду красивую, причёску модную, современный макияж… и чтобы все видели какая я прелесть, а не только ты один. Не перед зеркалом же мне хвастать. Я сказала, идём, значит идём… и точка! Не обсуждается. Будет мне здесь свои порядки устанавливать! Не для того мама ягодку растила, чтобы засох её божественный аромат. И не мешайся под ногами, скотина, видишь же, тороплюсь. Не до тебя. Надоел за пять лет, хуже горькой редьки. Угораздило же меня проклятого трудоголика в мужья выбрать. Тьфу на тебя!

– Ты же говорила, что любишь.

– Не зли, урод! Может, тогда ещё раз повторю. Конечно, люблю. Кого же мне ещё любить, если ты меня совратил и обрюхатил? У меня и выбора-то не было.

– Кристина, ты ничего не путаешь? Это я был девственником, в отличие от тебя.

– Не имеет значения. Я не обязана перед тобой отчитываться. Когда меня женщиной сделали, я тебя ещё не знала. Значит, это было в другой жизни. Следовательно, тебя не должен волновать этот интимный факт, о котором я тебя своевременно, ещё до свадьбы информировала. Не нравится – нечего было начинать. Достал! И прибери быстро всю эту хрень со стола! Рандеву ему подавай… тоже мне, придумал. Харя не треснет? Освободи место, сказала! Мне платье погладить нужно. Понаставил, придурок, фигни всякой, пройти невозможно. С кем я живу? Говорили мне подружки – в тихом омуте черти водятся. По себе нужно сук рубить. Ты же, идиотик, даже танцевать толком не умеешь, а я жить хочу, как люди, чтобы было потом, о чём вспомнить. Жизнь должна лететь, как сверкающий бал…

– Только ты на него не попал… в песне дальше так. Для тебя старался, между прочим. Никуда я не пойду. Куплю водки, буду гулять один, пока не упьюсь до смерти, если тебе со мной совсем не интересно. Такое замечательное настроение угробила!

– Ещё чего выдумал! Хочешь опозорить меня перед общественностью? Я обещала с мужем прийти, значит так и будет. Не строй из себя девочку. Да не путайся ты под ногами, пень! Одевайся, живо! Одна нога здесь, другая там. Время пошло. И не беси меня, пожалеешь!

Кристина одним движением скинула ночную рубашку, ловко выскочила их трусиков, скомкала всё это, движением баскетболиста отправила в дальний угол и, сверкая прелестным телом, грациозно убежала в ванную.

Какая женщина!

Костик засмотрелся на аппетитно скроенную, ладную, гитарообразной формы фигурку, на тугую, белоснежную попку, на осиную талию, подчёркивающую очертание рюмочки, на грациозную походку.

Облом. Вот тебе и сюрприз, вот тебе и праздник. Хотел как лучше, а получилось, как всегда.

Такой злополучный и нескладный получился романтический завтрак, что захотелось выть.

Предвкушение праздника оказалось не просто обманчивым – провальным.

Несмотря на покладистый и кроткий характер, Косте захотелось кому-нибудь врезать: азартно, энергично, чтобы кулак и мишень разлетелись вдребезги.

Идёшь с солнечным настроением, напевая весёлую песенку, а тебе из раскрытого окошка прилетает на голову кирпич. Где-то так. Фантастическое по своей скверной внезапности рандеву.

Какая же она стерва, его милая девочка.

Словно родилась с такой невыносимой, сволочной харизмой.

Но хороша, чертовка! Даже когда злится и вредничает, безупречно аппетитна, соблазнительна и желанна. Как такую прелесть не любить? Это просто невозможно.

Разве не дрянь! Нет, нет и нет – моя милая, любимая…

За что она так со мной?

Нет, нельзя поддаваться сиюминутному настроению. Это пройдёт. Она всё равно лучшая.

Вопреки всему, даже здравому смыслу, Костя любит её, даже когда она выпускает когти и машет ими, оставляя глубокие раны на его нежном теле, словно острыми клинками.

Мало того, он восхищается умением жены управлять им, строить отношения по своему усмотрению. Ему бы не мешало подобному навыку выучиться.

Любимая!

Кристина выскочила из ванной покрытая каплями воды, распаренная, ещё более соблазнительная, чем до этого.

Девушка бесстыдно поставила ногу на банкетку, вытирая мохнатым полотенцем промежность, оглаживая налитые груди, делая вид, будто не замечает Костю.

Она явно наслаждалась своим бесподобным телом.