О методах и приемах иностранных разведывательных органов и их троцкистко-бухаринской агентуры

Где находится? Величина (в сравнении, например, с другим заводом, лежащим в том же районе)? Кем был основан и когда? Какие пути ведут к заводу (есть ли железнодорожная ветка, проходит ли поблизости от завода трамвай)? Какой силы машины и какие двигатели (паровой, газовый, электрический и т. д.)? Каким пользуется топливом? Какое сырье перерабатывает? Что завод производит? Куда идет продукт (в город, в деревню)? Сколько рабочих на заводе?. К какому профессиональному союзу принадлежат рабочие? В каком цехе работает отец? Какие еще есть цехи? Когда начинается работа? Как велик рабочий день? Есть ли при заводе столовая, амбулатория, клуб?» Это, с позволения сказать, «упражнение» предоставляет любому шпиону, разведчику, троцкисту или иному двурушнику, пробравшемуся в школу, широкие возможности для собирания «полезных сведений» в пользу иностранной буржуазной разведки. Такое «пособие» может явиться орудием в руках любого диверсанта. Другой аналогичный факт.

Издательство иностранных рабочих в 1937 г. выпустило «Учебник японского языка». Составили учебник П. Гущо и Г. Горбштейн. На титульном листе учебника значится: «Одобрено в качестве учебного пособия кафедрой японского языка Института востоковедения им. Н. Н. Нариманова».

Во II части этого учебника 21—22-й уроки называются «Японская армия». В этом уроке, построенном на диалоге двух японцев Симада и Танака, речь идет и о японской и о Красной Армии вперемежку, причем так, что не всегда отличишь, какой вопрос относится к японской, а какой к Красной Армии.

«Симада: Я слышал, что механизированные части Красной Армии первые в мире?

Танака: Это правда. Не только механизированные части, но и воздушный флот и кавалерия первые в мире.

Симада: Разве, по словам недавнего докладчика, Красная Армия не устраивает на советско-манчжурской границе крепостей, траншей и проволочных заграждений?

Танака: Так как японские империалисты очень часто, нападают на границы Советского Союза, то укрепление его границ — обыкновенная вещь. Усиление Красной Армии вовсе не означает агрессии. Она существует для мира, для обороны государства и для защиты диктатуры пролетариата. В противоположность этому усиление японским правительством армии и флота производится только потому, что оно намерено напасть на другие государства.

Симада: Если бы Красная Армия была слаба, то (я) чувствовал бы себя неспокойно, но если считать, что она первая в мире, то тогда (я) действительно спокоен. Между прочим (кстати), говорят, в кавалерии имеются кавалерийские группы и дивизионная кавалерия. Каковы их задачи?

Танака: Кавалерийские группы используются (употребляются) главным образом стратегически, они ведут разведку на большом расстоянии и, как большие быстро действующие войсковые группы, ведут бой. В противоположность этому дивизионной кавалерией пользуются для разведки на близком расстоянии и небольшого конного боя, но* вместе с тем в зависимости от обстановки дивизионная кавалерия принимает участие и в пешем бою так же, как пехота. Артиллерия делится на полевую, осадную и крепостную. В полевой артиллерии и орудий много, и. ей предоставляется много случаев для боя. Тяжелая артиллерия как крепостная защищает морские крепости и главным образом ведет совместные боевые операции с флотом.

Симада: Теперь расскажи о воздушном флоте.

Танака: (рассказывает не о японском воздушном флоте, а вообще о воздушном флоте.—П. В.).

Симада: Между прочим, разве авиационная техника в СССР не делает очень больших успехов?

Танака: Это правда. Как я сказал раньше, воздушный флот советской Красной Армии самый сильный в мире.

Симада: Хотелось бы поехать в Москву!..

Танака: Нам обязательно необходимо знать организацию армии. Как-нибудь расскажу также и о флоте».

Итак, любознательный Симада, пользуясь любезностью и болтливостью своего собеседника Танака, может получить секретные сведения о Красной Армии, причем без особого труда и риска.

В самом деле, шпион, маскирующийся преподавателем, заручившись таким учебником, использует эту легальную возможность для шпионажа и уже наверняка попытается расширить диалог до крайних пределов, дополняя его «невзначай», «между прочим» специальными вопросами. Разумеется, вопросы будут задаваться каждому ученику, по-разному, с учетом степени болтливости собеседника, но во всех случаях враг будет пускать в ход все свои коварные ухищрения и провокационные приемы. Скажем, преподаватель — разведчик, шпион, поясняя какой-нибудь военный термин, к примеру блиндаж, рисует его на доске, причем рисует заведомо неправильно. Таким путем он умышленно вызывает дискуссию, провоцирует учеников, хорошо знающих военное дело, на возражения. Учащиеся начинают в порядке возражения доказывать и наглядно показывать, что, мол, у нас там-то блиндажи строят таким образом, а совсем не так, как показывает преподаватель.