О моя дорогая, моя несравненная леди (СИ)

Спуски ночью и в темное время суток затрудняют обслуживание пловца и наблюдение за ним с поверхности, поэтому необходимо хорошее освещение... Пловцам перед ночными спусками необходимо предоставлять дневной отдых (сон).

-И чем это вы тут занимаетесь? - недовольно спросил он, подходя к ним сзади. - Темнеть уже скоро начнет, а они тут разлеглись!

Кирилл зевнул, потянулся и открыл глаза.

Ну, насчет "темнеть скоро начнет" Паша, конечно, погорячился, однако солнце действительно уже заметно склонилось к горизонту.

-Надо же как-то компенсировать ночной недосып. - сказал он, оправдываясь.

-Ага. - кивнул Паша. - В ресторанах нечего до утра отплясывать.

В каждой руке он держал по изрядно набитой сумке.

-Это все наше снаряжение? - поинтересовалась Елена.

-Нет, это только наш провиант. Остальное Эрнесто уже перетащил на борт.

-Эрнесто? Кто такой Эрнесто?

-Человек, с которым вам предстоит познакомиться в самое ближайшее время.

-Заинтриговал. - зевнул Кирилл.

-Наш капитан. У него небольшая моторная яхта и большой опыт устраивать вылазки для экстремалов вроде нас.

-Ладно, тогда пошли знакомиться с нашим капитаном. - Кирилл забрал у него одну сумку, и они направились вдоль берега к пирсу, выдававшемуся в море неподалеку...

...Елена с Пашей разбудили его около полудня и почти насильно потащили в кафе, на обед. Даже несмотря на то, что вчера они отплясывали в "Арабелле" вовсе не до утра, спать все равно хотелось безумно.

Паша, однако, напомнил ему, что уговор дороже денег. Если уж решили отправиться нынешней ночью понырять, значит - так тому и быть. Вот так всегда и бывает, думал Кирилл, лениво гоняя по тарелке кольца карибского кальмара, сменившего привычную среду обитания на подливку из красного вина: вечером, в разгар веселья, наобещаешь с три короба, а утром, выжатый бурной ночью как лимон, не знаешь: как бы отказаться от собственных обещаний?

А отказываться от собственных обещаний - дурная манера.

В общем, не найдя сколько-нибудь уважительной причины уклониться от задуманной поездки, он вернулся в свой номер и начал собираться.

Скидав в сумку все необходимое для погружения, он зашел за своими друзьями.

Оказалось, Паша уже успел провести предварительную разведку и выяснил где можно найти подходящую лодку. Оставив Елену и Кирилла нежиться на пляже, он отправился решать вопрос с яхтой, снаряжением и провиантом. Кирилл вызвался было помочь ему, но Паша решительно заявил, что разберется со всем сам.

Так оно и вышло...

*

-А я думал: ты прихватишь с собой настоящий флибустьерский букан! И побольше! - рассмеялся Кирилл, открывая сумку.

-А я думал, что буканом мы уже сыты по горло. - парировал Паша, принимая шампуры. - Нет, ничего не может быть лучше настоящей, качественно замаринованной поросятинки!

-Качественно замаринованная баранинка.

-Разве что - баранинка. - пожал плечами Паша. - Глянь-ка, гурман, там, в сумке, еще нож мой должен быть.

Кирилл передал ему нож и откинулся на плед, расстеленный возле огня. Костер негромко, мелодично потрескивал, выстреливая искорки, взмывавшие в ночное небо подобно сигнальным ракетам и гаснувшие где-то на полпути к звездам. Дрова уже прогорели, рассыпавшись прихотливой красно-черной мозаикой угольков, произвольно менявшей свой рисунок под каждым вздохом бриза. Для шашлыка - лучше не придумаешь.

Молодец Эрнесто. Ей богу, молодец...

...Капитан встретил их на борту своего маленького кораблика, носившего вполне взрослое и символическое имя "Пинта", и снялся со швартовов едва гости ступили на палубу. Путь, по его словам, предстоял неблизкий, и проделать его желательно засветло ввиду сложного фарватера на финальном отрезке.

В отличие от большинства виденных здесь Кириллом аборигенов, Эрнесто выглядел до неприличия белым и, судя по всему, очень гордился этим обстоятельством, не позволяя солнцу прикасаться к своему лицу. Во всяком случае, складывалось впечатление, что его огромная шляпа с широченными полями предназначена именно для этого.

Бравому доминиканцу было уже за шестьдесят, но его горделивая осанка вызывала искреннее восхищение, лихо закрученные усы стояли торчком и лишь черные прорехи в белозубой улыбке слегка портили картину исключительно благополучного человека. Весело закладывая вправо-влево маленький штурвальчик, он уверенно гнал яхточку вперед, внимательно следя, чтобы ее не разворачивало бортом к волне. Из автомобильной магнитолы разносился бодрый орлеанский джаз, идеально гармонировавший с танцующей под ногами палубой и фейерверком шальных брызг, то и дело взлетавших из-под крутой скулы.