О моём перерождении в меч. Том 10

Заметив недоумение на лице Фран, Изарио поспешил объяснить ей причину такого феномена.

— Этот замок поддерживается в неизменном виде божественной силой.

— Что, это боги тут всё чистят и подметают?

— Ха-ха-ха. Не совсем. Со времён божьей кары время здесь словно остановилось. Все разрушения мгновенно возвращаются в исходное состояние, а любые предметы убранства не способны покинуть барьер вокруг холма.

— Почему?

— Такова божья воля. Однако, этот замок хранит огромное количество сокровищ. Насколько я слышал, для драконидов, оставшихся жить на континенте, это значительная головная боль.

Богам не хотелось, чтобы не только сам Трисмегистос, но и его подданные-дракониды что-либо вынесли из замка?

Замок оставался прекрасным памятником прошлого, неподвластным времени и полным нетронутых сокровищ. Вероятно, он был призван оставаться символом великого греха, осязаемым наставлением о вреде алчности всем будущим поколениям.

— Сюда.

Трисмегистос привёл нас в большой тронный зал.

Он был достаточно просторным, что вместить несколько сотен человек. И этот простор при полной безлюдности только сильнее наводил жути.

Трисмегистос подошёл ближе к трону. Однако, вместо того чтобы сесть на трон, он поднял меч, прислонённые к его боку.

Это был серебряный фальшион с изящным дугообразным клинком. Сочетая в себе грубую практичность и красоту, этот меч с первого взгляда давал понять, что он не так прост, и создан искусным мастером.

Неужели тот самый…

Трисмегистос поднял обнажённый фальшион, и тихо пробормотал:

— Вот и пришло время сегодняшнего искупления. Отправляемся, Фаннаберта.

Глава 993 Вход в ад

— Вот и пришло время сегодняшнего искупления. Отправляемся, Фаннаберта.

Фаннаберта! Сомнений нет! Меч в руках Трисмегистоса — то самое разумное оружие!

И Фран тоже, судя по всему, это заметила.

— !

Она пристально уставилась на серебряный фальшион в руках Трисмегистоса.

— Это…

Боец уровня Трисмегистоса, несомненно, должен был почувствовать взгляд Фран. Однако золотого драконида совершенно не заботили тревоги Фран, и он, как ни в чём не бывало, зашагал дальше.

Не то, чтобы он совершенно её проигнорировал — просто ему было это не интересно. Вероятно, это не то, что он готов был бы удостоить комментарием.

Трисмегистос невозмутимо зашагал дальше, с пристальным, практически осязаемым взглядом Фран на своей спине. С каждым шагом хвост драконида, находящийся под плащом, качался то влево, то вправо.

Даже в таких мелочах он пытался сохранять утончённость.

— М, мы можем поторопиться?!

— Хочешь торопиться — торопись, брат жрицы. Я тебя не останавливаю.

— Меня зовут Фредерик.

— Хочешь, чтобы я тебя запомнил — стань сильнее. — Ответил Трисмегистос с предельно серьёзным видом. Вероятно, он действительно не запоминает имена тех, силу которых не признаёт.

— Кх!..

Фредерик невольно состроил гримасу. Терпение в такой ситуации давалось ему тяжело.

— …Может, тебе пойти первым?

— Нет, это слишком опасно.

— ?

— Под этим замком материализуются самые страшные в мире демоны. Оказаться против них одному — значит встретить бесславную смерть.

Как бы не спешил Фредерик, бежать впереди других он не мог. Дорога к «залу ядра» кишит потрясающе сильными иммунными демонами. Даже новый, эволюционировавший Фредерик не мог быть уверен, что прорвётся через них один. По его словам, родители приводили его сюда, когда он был ещё ребёнком с неопределённым элементом. Все воины-дракониды проходят своеобразный обряд посвящения. Его смысл заключается в том, чтобы ребёнок почувствовал вкус величайшего страха, дабы в будущем их не испугало больше ничто.

Фредерик помнил, что самым надежным способом прорваться через это подземелье было неотступно следовать за Трисмегистосом в его ежедневном искуплении. Всё, что требовалось — поспевать за ним, и не выбиться из сил по дороге.

Но стоило помнить, что Трисмегистоса не заботит внешний мир, и подстраиваться под кого-либо он не собирается. Так что те, кто отважится следовать за ним, должны уметь сами позаботиться о себе.

Иногда он лично приглашал кого-нибудь с собой, но это было крайней редкостью. Видимо, за эту экскурсию следовало благодарить Изарио — одного из немногих людей, чью силу Трисмегистос признавал.

Ко времени, когда Фредерик закончил рассказ, Трисмегистос привёл нас к большому залу в глубине замка. Этот круглый зал был практически лишён украшений, будучи сложенным из огромных серых камней, под огромным куполообразным потолком. В диаметре помещение превышало сто метров.

После всех богатств, что мы видели по пути, такая скромность сильно бросалась в глаза. Это определённо был не бальный зал.

Однако стоило Фран и Уруши ступить на пол этого зала, как их тело хватила дрожь, и они замерли на месте. И было понятно, отчего.