О положении в стране

— Это было бы просто великолепно, — произнес я.

— Так какая точно сумма вам на это потребуется? — спросил мой второй гость, Пастор.

Я сделал неопределенный жест.

— Ну, я не могу сразу назвать хоть сколько-нибудь точную цифру. Предполагая, что все с самого начала пойдет гладко, думаю, придется затратить не меньше восьми — десяти миллионов долларов на разработку, строительство и всестороннее тестирование прототипа — модели, подтверждающей теоретические построения. Предполагая, что первый этап успешно завершен, потребуется как минимум втрое большая сумма для строительства действующей установки и проведения полного комплекса ее испытаний, — я улыбнулся. — Конечно, как только я смогу показать, что машина действует, найти дополнительные средства будет уже довольно легко.

Пастор едва заметно кивнул. Он не сводил с меня глаз. До меня вдруг дошло, что за все время разговора он, кажется, ни разу не моргнул.

— Вы сказали, это минимальные цифры. Каковы же, по-вашему, максимальные?

Я не смог подавить усмешку.

— Их определить невозможно. Если нам удастся сохранить все в тайне от правительства — думаю, вдвое больше. Однако я ничего не могу гарантировать.

— Полагаю, мы сможем гарантировать неучастие правительства в этом проекте, — сказал Зарелли. Они с Пастором переглянулись и снова уставились на меня.

— Я уверен, что мы сможем все организовать, — сказал Зарелли. — По крайней мере, до этапа действующей модели. Если он увенчается успехом, финансирование будет продолжено до полного завершения проекта. Как вы понимаете, вам, в свою очередь, тоже придется выполнить некоторые… условия.

— Если условия будут приемлемы, — сказал я. — Я хотел бы знать о них заранее.

— Мои клиенты предоставляют вам подготовленный исследовательский персонал. Вы предоставляете нам полный перечень всего, что вам понадобится, с чертежами и схемами. Мы обеспечиваем вам место для проведения работ и заботимся обо всем, что вам будет нужно. Представители наших партнеров находятся в контакте с вами в течение всего проекта.

— Что же, условия не слишком обременительны, — признал я. Конечно, я предпочел бы сам набирать персонал и все такое, но слишком хорошо знал поговорку о дареных конях и их пресловутых зубах.

— Это еще не условия, — сказал Зарелли. — Условия же следующие. Первое: мои клиенты определяют, когда и как будет использоваться полномасштабная установка в течение периода, не превышающего шести месяцев с момента запуска ее в эксплуатацию. И второе: до окончания эксперимента все сохраняется в строжайшей тайне. В такой же тайне, как эксперименты по делению атомного ядра в конце второй мировой войны.

— Абсолютная секретность, — добавил Пастор. — И даже по истечении шестимесячного срока вы не должны будете раскрывать истинного источника финансирования либо делать какие-либо публичные заявления относительно характера операций, произведенных нашими клиентами в течение эти шести месяцев.

— А вот эти условия мне не слишком нравятся. Действующая машина времени в руках… в руках неизвестно кого? Тут не шесть месяцев, даже шесть минут — уже слишком много.

— Условия окончательные, — заявил Зарелли настолько категорично, что мне сразу расхотелось с ним торговаться. Итак, я смогу построить машину времени (если это вообще возможно), только в случае, если кто-то другой будет ею бесконтрольно пользоваться в течение шести месяцев. В противном случае я никогда не смогу ее построить и никогда не узнаю, подтверждаются ли практикой мои теоретические выкладки.

— Мне нужно время, чтобы обдумать ваше предложение, — сказал я, обрывая затянувшуюся паузу. — Согласившись на ваши условия, я переступаю через все свои моральные принципы. И последствия это шага могут быть страшнее взрыва миллионов атомных бомб.

— В одном я вас могу заверить, — сказал Зарелли. — В намерения моих клиентов не входит изменение прошлого. Полагаю, ваша тревога в первую очередь связана именно с этим: вы опасаетесь, что они сделают в прошлом то, что повлияет на настоящее и катастрофическим образом его изменит. Мои клиенты не испытывают ни малейшего интереса к подобным вещам.

— Однако я не смогу быть полностью уверенным в этом, — сказал я. — Если только я не буду уполномочен… наложить вето на операции, которые я посчитаю опасными, все ваши заверения, извините за откровенность, останутся пустым звуком.

— Мы сообщим о ваших… опасениях, — пообещал Зарелли. — В то же время, прошу вас, обдумайте наше предложение со всей возможной серьезностью. Мы свяжемся с вами снова через пару дней.

Так получилось, что снова они появились в моем офисе через четыре дня, в следующий понедельник.