О праве войны и мира

2. Я вполне соглашаюсь с тем, что можно было договориться и по-другому, а именно так, чтобы долг уплаты выкупа возникал с момента заключения договора и пленный оставался бы в заключении уже не в качестве военнопленного, но в качестве самозаклада. И, наоборот, можно вступить в соглашение о том, чтобы уплата выкупа была произведена в случае, если пленный останется в живых на свободе к заранее предусмотренному дню. Но такого рода условия как менее вероятные могут предполагаться не иначе как при условии подтверждения бесспорными доказательствами.

XXX. Должен ли вернуться пленный, отпущенный ради освобождения другого, в случае смерти последнего?

Предлагается также вопрос, не должен ли возвратиться в заключение военнопленный, отпущенный под тем условием, чтобы способствовать освобождению другого, который умрет до того.

Мы отметили в другом месте, что великодушно обещанное действие, касающееся другого, нужно считать совершившимся, если ничто не упущено из обстоятельств, входящих в состав обещания, но в условиях обременительных сторона, дающая обещание, обязуется лишь к уплате равноценного (кн. II, гл. XI, пар. XXII, и гл. XV, пар. XVI; кн. III, гл. XX, пар. LVIII). Так, стало быть, в предложенном вопросе отпущенный на свободу не будет обязан вернуться под стражу, ибо это не было договорено и дарование свободы не допускает молчаливого согласия на это. Но освобожденный не должен извлекать выгоды из своего освобождения, он обязан внести стоимость того, чего он не может доставить[1567]. Это ведь более соответствует естественной простоте, нежели то, что полагают толкователи римского права об иске по предписанной форме и о кондикционном иске вследствие состоявшейся передачи имущества ввиду невыполненного условия (L. naturalis, § I. de praesc. verb. L. ult. D. de cond. ob caus. dati.).

Глава XXII

О добросовестности подчиненных органов власти на войне

I. Различные виды командующих.

II. В какой мере их соглашения обязывают высшую власть?

III. Или подают повод к обязательствам?

IV. Что если они совершат что-нибудь противоречащее их полномочиям? С проведением различий.

V. Обязывается ли в таком случае другая сторона?

VI. К чему уполномочены военное командование или гражданские должностные лица по отношению к подчиненным или в их интересах?

VII. Заключение мирного договора не входит в полномочия военного командования.

VIII. Вправе ли оно заключать соглашения о перемирии? Проводятся различия.

IX. В какой мере военным командованием обеспечивается безопасность отдельных лиц, какое имущество может быть этим командованием уступлено?

X. Какого рода договоры подлежат ограничительному толкованию и почему?

XI. Как следует толковать сдачу, принятую командованием?

XII. Как толковать оговорку «поскольку государю или народу будет угодно согласиться»?

XIII. Как толковать обещание о сдаче города?

I. Различные виды командующих

Среди государственных соглашений Ульпиан упоминает следующий вид: «Всякий раз как военное командование договаривается между собой о чем-либо» (L. conventlonum, D. de pactis). Мы со своей стороны уже сказали, что после рассмотрения соглашений, заключаемых высшими органами власти, мы обратимся к исследованию тех, которыми обязываются взаимно или с другими подчиненные органы власти. Такие подчиненные органы являются или ближайшими к высшим, каковы главнокомандующие по преимуществу, о которых следует привести изречение Ливия: «Мы не признаем начальником никого, кроме того, под чьими ауспициями ведется война» (кн. IV); или же более удаленными от высших; их Цезарь различал следующим образом: «Одно достоинство наместника, иное – императора. Одному приходится поступать по предписаниям, данным ему; другой должен принимать меры свободно, по своему усмотрению для всей совокупности операций» («Записки», Ш).

II. В какой мере их соглашения обязывают высшую власть?