О пределах добра и зла. Парадоксы стоиков

Можно предположить, что подобное представление распространяется и на наслаждения от приятных вкусов, запахов и т. п. Если человек ощущает какое-нибудь воздействие, это воздействие может либо приводить его органы чувств в естественное их состояние и потому быть приятным, либо же может быть противоестественным и неприятным. В том случае, когда эти ощущения не являются неприятными и не вызывают боли, они обязательно должны вызывать наслаждение, и величина этого наслаждения всегда постоянна независимо от того, каков именно объект чувственного восприятия: например, если мы чувствуем какой-нибудь запах и он не зловонен, то мы испытываем наслаждение не меньшее, чем испытывали бы от самых изысканных ароматов.

Теперь, после того как мы рассмотрели понятие «отсутствие страдания», имеет смысл обратиться к той идее Эпикура, которая лежит в основе сообщения Цицерона о наслаждении «в движении». Как мы уже говорили выше, под наслаждением «в движении» Цицерон предлагает понимать такое наслаждение, которое «приводит в движение саму нашу природу и вызывает в наших чувствах некое приятное ощущение». Похожее употребление слова «движение» мы встречаем у Плутарха, когда он, передавая мнение эпикурейцев, описывает состояние органов вкуса и обоняния под воздействием приятных соков и запахов как «мягкое и приятное движение»[886]. Сам Эпикур примерно так же объясняет приятные ощущения в органах обоняния и слуха[887]

. С другой стороны, два контекста у Плутарха свидетельствуют о том, что слово «движение» употреблялось Эпикуром по отношению совершенно к любому наслаждению. Во-первых, Плутарх однажды передает эпикурейское определение высшего блага как «всякое приятное движение в плоти, переходящее в наслаждение и радость души»[888] — в то время как немного далее то же состояние будет охарактеризовано как εὐστάθεια и εὐσταθὲς σαρκὸς κατάστημα; следовательно, эпикурейцы вполне могли связывать с движением то, что принято считать статическим наслаждением. Еще один подобный пример мы встречаем в диалоге «Против Колота». Здесь Плутарх пересказывает эпикурейский аргумент, доказывающий, что наслаждение является благом и определяет цели человеческих поступков; суть аргумента состоит в том, что наслаждение вызывает стремление к себе естественным образом, без обучения. Передавая эту мысль, Плутарх описательно именует наслаждение «мягкими и приятными движениями в теле»: «Безо всякого учителя, сами по себе эти прекрасные, мягкие и приятные движения — по их [эпикурейцев] собственным словам — призывают к действию»

[889]. Если полагать, что речь идет только об одной разновидности наслаждения — о чувственных кинетических наслаждениях, отделенных от наслаждения статического, то данный аргумент выглядит противоречивым. В этом случае получается, что эпикурейцы считают конечной целью и высшей формой наслаждения отсутствие страдания и в то же время доказывают свою концепцию конечной цели, прибегая к иному, более низкому виду — к кинетическому наслаждению[890]

. Даже такой убежденный сторонник мнения о существовании у Эпикура классификации наслаждений, как Рист, признает, что в этом месте Плутарх должен говорить о статическом наслаждении: «фраза Плутарха “мягкие и приятные движения”, возможно описывает катастематическое наслаждение»[891]. Но если эпикурейцы описывают статическое наслаждение как движение, как тогда мы можем считать это наслаждение статическим и как мы можем найти основание для противопоставления его кинетическим наслаждениям?

Итак, из нашего рассуждения следует, что Эпикур мог говорить о любом наслаждении и как о движении, и как об отсутствии страдания; таким образом, эти два понятия отнюдь не указывают на два разных вида наслаждения. С нашей точки зрения, все упомянутые выше термины — ἡδονή, κίνησις, ἀπονία, εὐσταθὲς κατάστημα / εὐστάθεια — служат для различных характеристик одного и того же явления, которое заключается в некоем воздействии на организм, приводящем его в естественное состояние, и которое в самом общем смысле именуется словом ἡδονή. Термины, обозначающие отсутствие боли (ἀπονία и μὴ ἀλγηδών), выражают наиболее существенную, негативную характеристику этого явления, позволяющую установить предел величине наслаждений. Что касается выражения «мягкое и приятное движение» (λεία καὶ προσηνὴς κίνησις), то оно определяет физическую природу наслаждения — проникновение в организм приходящих извне атомов и их влияние на совокупность атомов человека[892]. Наконец, терминами εὐσταθὲς κατάστημα и εὐστάθεια («хорошее состояние») Эпикур обозначает состояние организма, испытывающего наслаждения[893].