О психологии западных и восточных религий (сборник)

245 В распоряжении сознания имеются три из четырех функций ориентации. Это подтверждается психологическим опытом, который подсказывает, что, например, рациональный тип, чьей наиболее дифференцированной (высшей) функцией выступает мышление (в смысле «интеллекта»), располагает, сверх того, еще одной или чаще всего двумя вспомогательными функциями иррациональной природы, а именно ощущением (функцией реального — fonction du reel) и интуицией («восприятием через бессознательное»). Низшей функцией будет в таком случае чувство (оценка), находящееся в отсталом состоянии и отягощенное бессознательным. Эта функция не действует вместе с другими и часто ходит, так сказать, собственными причудливыми дорожками. Это своеобразное расщепление кажется следствием развития культуры и обозначает освобождение сознания от слишком крепких пут «духа тяжести». Если та функция, которая все еще неразрывно привязана к прошлому и уходит корнями в ночь животного царства[370]

, может быть оставлена позади или даже вовсе забыта, то сознание обретает новую, совсем не иллюзорную свободу, которая позволит ему окрыленно перескакивать через бездны. Воспарив к абстракции, оно сможет освободиться от привязанности к чувственным впечатлениям, эмоциям, воодушевляющим (faszinose) мыслям и предчувствиям. Уже в некоторых примитивных инициациях подчеркивается возможность превращения людей в духов и «невидимок», что доказывает относительное освобождение сознания от пут неразличения. Пускай налицо склонность (характерная не только для примитивных религий) рассуждать пространно и возвышенно о полном превращении, об абсолютном обновлении и перерождении, на самом деле речь всегда, разумеется, идет лишь о каком-то относительном изменении, причем связь с прежним в значительной мере сохраняется. Будь иначе, всякая религиозная метаморфоза приводила бы к полному расщеплению личности или к потере памяти, чего, очевидно, не происходит. Связь с более ранней установкой сохраняется в силу того, что некая часть личности застревает в предшествующей ситуации, как бы проваливается в бессознательное и формирует там тень[371]

. В сознании это выпадение ощущается как отсутствие по меньшей мере одной из четырех функций ориентации, причем недостающая функция всегда противостоит высшей или главной функции. Эта утрата не обязательно принимает форму полного отсутствия, неполноценная функция может быть бессознательной или сознательной, но она все равно автономна: человек одержим ею и совершенно неспособен воздействовать на нее своей волей. Ей присущ свойственный инстинктам характер all-or-none[372]

. Хотя освобождение от власти инстинктов знаменует дифференциацию сознания и его расширение, происходит оно все-таки за счет бессознательной функции, так что сознательная ориентация недосчитывается того элемента, который могла бы обеспечить ей «низшая» функция. В итоге нередко получается, что люди с поразительным размахом сознания в себе самих разбираются меньше, чем какой-нибудь бессловесный ребенок, — а все потому, что «четвертый не захотел примкнуть», остался внизу или наверху, в обители бессознательного.

246 В сравнении с тринитарным мышлением Платона остальная древнегреческая философия предпочитала мышление четвертичное. У Пифагора главная роль отводилась не тройственности, а четвертичности: например, в так называемой Пифагорейской клятве упоминался четверной тетрактис, который «содержит корни вечной природы»[373]. В пифагорейской школе господствовало представление, будто душа — не треугольник, а квадрат. Исток этих воззрений сокрыт во тьме предыстории эллинского духа. Четвертичность (Quaternitat

) есть архетип почти всеобщей распространенности. Это логическая предпосылка всякого целостного суждения. Если мы хотим вынести суждение такого рода, оно должно обладать четвертичностью. Например, если мы хотим описать горизонт в целом, нужно назвать четыре стороны света. Тройка — не естественная, а искусственная схема порядка. Посему всегда и почти везде присутствуют именно четыре стихии, четыре первоначала, четыре цвета, четыре касты в Индии[374], четыре пути духовного развития в буддизме[375]. Также налицо четыре психологических аспекта психической ориентации, помимо которых не остается выразить ничего существенного. Чтобы ориентироваться, мы должны обладать функцией, утверждающей существование чего-либо; другая устанавливает, что это нечто такое; третья позволяет выяснить, подходит ли нам нечто или нет, готовы мы его принять или нет; наконец, четвертая указывает, откуда нечто взялось и куда движется. Сказать что-либо сверх этого невозможно. Шопенгауэр приводит доказательство того, что принцип достаточного основания обладает четвертичным корнем[376]. Это объясняется тем, что четвертичность есть минимальное условие полноты суждения. Идеальная полнота — нечто круглое, круг или сфера, а естественным минимальным членением служит четвертичность.