О русском воровстве, особом пути и долготерпении

Для начала - немного о размерах, которые в нашем случае, ох, как имеют значение. Территория нашей Якутии, то есть одного (!) из субъектов Российской Федерации, сравнима по площади со всей Западной Европой. От восточной до западной границы - три часовых пояса. Столько же, к слову, как от Москвы до Гибралтара, те же три часа.

При этом плотность населения, наверное, самая низкая после Антарктиды. Из миллиона человек 250 тысяч проживает в столице - Якутске. Основанном, по-видимому, теми самыми преследуемыми мужиками-казаками, бежавшими от крепостной зависимости. Такими, как Петр Бекетов, Семен Дежнёв, Федот Попов и Иван Москвитин. Фамилии, как видите, простые, не боярские.

А до основателя Якутска Бекетова на Лене успели побывать и другие отряды - промышленника Пантелея Пянды, казаков Василия Бугора, Мартына Васильева, Ивана Галкина.

Теперь - о «транспортной составляющей».

Дело в том, что в Якутск и сейчас не ведет, считайте, вообще никакая нормальная дорога. Был когда-то туда тракт от Иркутска, и в XIX веке по нему можно было на лошадях проехать, но для автомобилей эта дорога не годится. Сейчас тракт полностью заброшен, хотя постоянно предпринимаются безуспешные попытки построить нормальную автотрассу. То есть теоретически автодорога есть. Но. Те, кому интересно, могут посмотреть в интернете, что творилось на этой федеральной трассе в 2006 году, когда ее размыло дождями, - масса фотографий было. Ни один КамАЗ проехать не мог.

Даже железной дороги до Якутска тоже нет по сей день.

Только самолетом можно долететь. Или на челне - по Лене.

Теперь о климате.

Разница зимних и летних температур там - не на полюсе холода в якутском Оймяконе, а в самом столичном Якутске - знаете, какая? 100 (!) градусов. В январе феврале бывает минус 60, в июле - до плюс 38-40. Все дома стоят на сваях. Фундаментов в нашем понимании этого слова просто нет: в землю можно углубиться только на штык лопаты, дальше начинается вечная мерзлота.

Город, в котором сейчас живет четверть миллиона человек, основан казаками в XVII веке. Тогда же, кстати, они крестили всех местных жителей, и с тех пор якуты поголовно - Николаи Николаевы и Алексеи Поповы.

Так вот объясните мне, насколько же надо было бояться злого барина в XVII веке, чтобы из Вологды, скажем, добраться своим ходом до Якутска? Как это сделал тот же Дежнёв. При том, что крепостное право было, мягко говоря, не совсем то, к которому мы привыкли по рассказам о Салтычихе. А стоило отбежать версты на три от барской усадьбы, никто бы тебя в те времена уже не смог бы найти. Все уже! Там дальше власти нет - начинается лес.

Но мы зачем-то продолжаем слушать байки о том, что освоение Сибири - это все мужики, которые бегали от крепостного права.

А вопрос вот в чем: каков же был уровень любознательности, жажды нового, деловой предприимчивости, - всего того, что Гумилев в совокупности называл пассионарностью, - у этих русских казаков XVII века, которые на нартах, на телегах, на лодках вот так вот шли от Вологды до Якутска. Или с Южного Урала. Или с Дона. Основав город, они двигались еще дальше - и после Якутска появлялись Жиганск, Верхоянск, Зашиверск, Среднеколымск…

В местном музее я видел грамоту, написанную с элементами свойственной тому времени уменьшительно-ласкательной стилистики. «Того ж году сентября в 25 день по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всея Руси указу, поставил я с служилыми людьми на Лене острог для государева величества в дальней окраине и для государева ясачного збору и для приезду якуцких людей. А преж тово на Лене реке и в якуцкой земле государева острогу не бывало нигде. А поставил государев новый острожек я, Петрушка, против якуцкова князца Мамыкова улусу». «Петрушка» - тот самый Петр Иванович Бекетов, который во главе отряда из 30 казаков присоединил к Московскому государству территорию почти всей Западной Европы… А он тогда еще даже не был атаманом!

Три десятка человек увеличили нашу страну на три с лишним миллиона квадратных километров. Причем без всякой крови и геноцида местных якутов-индейцев. Даже крестили - не огнем, мечом и инквизицией, а все лаской да уговорами.

О точно таких же грамотах об «острожках», когда огромнейшие участки суши становились вотчинами государя московского, с вытаращенными глазами рассказывали мне наши избалованные гламурные московские жители, побывавшие в музеях Благовещенска, Иркутска… И вопрошали: это что же их так вставило, наших казачков, что они до туда дошли?^[298]

Там, далеко от Москвы, как-то сами собой развеиваются мифы о нашем долготерпении, рабском сознании, о лени, о пьянстве…

Никогда бы на пьяную покорную голову да ленивую задницу такого нашим первопроходцам было бы не сотворить.

А эти русские люди шли дальше, без всякого понуждения и без всякой военной поддержки, со всеми стараясь дружить. Семен Дежнёв открыл пролив между Азией и Америкой, Иван Москвитин достиг берегов Тихого океана, уроженец Якутска Владимир Атласов открыл Камчатку…

Нет, ничего их не заставляло. Просто она вот такая - наша Родина, Россия без мифов.