О русском воровстве, особом пути и долготерпении

Эту подглавку я начну с искреннего сожаления: ну какая однообразная скучная русская детективная литература! Как она уступает западной, особенно англосаксонской! Нет в ней тех ярких, запоминающихся образов, тех замечательных по воздействию на читателя ситуаций.

Взять хотя бы классическую, всем известную «Собаку Баскервилей». Замечательное произведение! До последних страниц непонятно, кто страшный преступник. Выясняется - некий младший потомок Баскервилей. Вот это да! Наследник старинной дворянской семьи, почтеннейший джентльмен… И что бы ему не пойти к старому родственнику, сэру Генри Баскервилю? Ведь если не на поместье, то на деньги он мог бы претендовать. А поди ж ты, человек такой был оригинальный, порочный душегубец.

Монеты о-вов Кука с героями советского телесериала «Шерлок Холмс и доктор Ватсон».

Здесь, конечно, нам можно было бы пофантазировать о загадочной популярности нашего Шерлока Холмса на далеких тихоокеанских островах. Увы, загадки нет - монеты отчеканены на заказ для продажи в России и на Украине

Среди прочих персонажей в «Собаке Баскервилей» есть и беглый каторжник Селден: он прячется на болотах, и страшная собака догоняет его. Несчастный Селден - мимолетный, проходной персонаж. Он и нужен-то исключительно для того, чтобы путать читателя, заставлять его искать разгадку тайны там, где ее нет. Нужен он и для того, чтобы носить старый пиджак сэра Генри и тем вводить в заблуждение преступника. Генри Баскервиль подарил свой «необычный красновато-коричневый костюм» слуге Бэрримору, а миссис Бэр-римор передарила пиджак своему младшему братишке, страшному каторжнику Селдену. Вот собака и погналась за ним, - Генри Баскервиль не погиб только случайно.

Такая вот запутанная и страшная история.

Нет у нас в литературе таких же по выразительности повествований. До сих пор нет ничего даже отдаленно похожего.

Вот у Конан-Дойля не только сыщик, знаменитый Шерлок Холмс, у него и преступники каковы: профессор Мориарти! Его правая рука, «самый опасный человек в Лондоне», полковник Себастьян Моран - «сын сэра Огастеса Морана, кавалера ордена Бани, бывшего английского посланника в Персии. Окончил Итонский колледж и Оксфордский университет. Участвовал в кампаниях Джовакской, Афганской, Чарасиабской… Шерпурской и Кабульской. Автор книг „Охота на крупного зверя в Западных Гималаях“ и „Три месяца в джунглях“».^[226]

Вот это фигуры! Увы, нет в российской литературе аналогичных преступников «из благородных людей».

Разве что пушкинский Дубровский… Но и он - всего лишь романтический влюбленный. Тоже мне, демоническая личность… Вот если бы он зверски убил мужа Машеньки, сжег усадьбу Троекурова со всеми домочадцами, включая злополучного медведя. И не просто застрелил бы Потапыча из пистоли, а пил бы его горячую кровь, рвал его жилы зубами, а потом заставил бы священника тут же, возле горы трупов, в зареве пожара обвенчать его с Машей - вот тогда бы родился литературный персонаж в духе основателя рода Баскервилей, Хуго Баскер-вильского. Вот это было бы да!

Если бы Дубровский посвятил всю оставшуюся жизнь мести… Если бы он разорил своих врагов, включая чиновников, отнимавших его имение… Если бы он нашел на своих врагов компромат, приведший их на каторгу, устроил бы им ряд провокаций, перебил бы их и уехал, довольный, с пленной черкешенкой… Тогда бы в русской литературе появился персонаж не слабее графа Монте-Кристо…

А так… Дубровский вызывает не страх, а скорее сочувствие, чуть ли не жалость. Не одно поколение дам и девиц утирало слезку, дочитывая роман, а в школах появилось классическое: «Дубровский имел сношения с Машей через дупло».

В общем, Владимир Андреевич никак не тянет на классический европейский образ «бандита-аристократа».

За триста лет русская литература не создала ни одного образа организатора преступности, дьявольской личности из верхов общества. Где у нас образ профессора Петербургского университета, организовавшего преступное сообщество по всей России? Где, в каком детективе выведен князь Голицын или Долгорукий - участник походов Скобелева, охотник на уссурийских тигров и на леопардов в Средней Азии, автор книг «Три года в степях и садах Ферганы»? Полковник гвардии, живущий картежным шулерством и убийствами, «самый опасный человек Москвы»?

Нет, таких ярких преступных фигур у нас нет. Попытка создать похожие предпринимались много раз в разное время. В XIX веке в бульварных книжках про великого детектива Путилина появляются то страшные польские ксендзы, замуровывающие живьем русских девиц и посыпающие ядом мостовые Москвы, то какой-то купец в Замоскворечье, набивающий целую бочку соленым мясом своих жертв. И так далее и в том же духе.