О себе. Воспоминания, мысли и выводы. 1904-1921

Во всех этих пунктах рабочие вооружались и образовывали Красную гвардию. Из Иркутска в Читу подходили большевистские подкрепления с пулеметами и орудиями. 13 и 14 января обнаружилось передвижение эшелонов большевиков из Читы на ст. Оловянная, с целью нападения на отряд.

14 января была получена телеграмма от офицера со ст. Даурия, что Оловянная занята большевиками с тремя орудиями и что они на ст. Карымская пытались разоружить небольшой отряд нерчинских казаков.

Наконец, 15-го числа выяснилось продвижение эшелонов большевиков от ст. Оловянная к востоку, что ставило в угрожающее положение часть отряда, находившуюся на ст. Даурия.

Одновременно получены были сведения, что к Чите движется 1-й Читинский казачий полк с явно выраженным антибольшевистским настроением. Всю дорогу, начиная от позиций, полк выдерживал натиск большевизма, пуская иногда в оборот оружие, напр., в Черемхове; и только две сотни из полка были разоружены большевиками.

Читинские большевики решили силой оружия заставить полк признать советскую власть.

Принимая во внимание все эти обстоятельства, я решил двинуть специальный боевой дивизион для занятия г. Читы и соединения с 1-м Читинским казачьим полком, а также для устранения читинских большевиков, готовившихся к агрессивным действиям против отряда и 1-го Читинского полка.

Кроме того, экспедиция должна была показать нашим союзникам, что отряд окреп, способен к активным выступлениям, что красные не устоят перед ним и что, наконец, отряд пользуется сочувствием казачества и широких кругов населения.

Командиром дивизиона был назначен сотник Савельев.

Погрузка эшелона произведена была в 12 часов ночи на 16 января. Ночная таинственность необходима была для того, чтобы скрыть действительное число людей эшелона; с тою же целью под эшелон дали 26 вагонов, тогда как вся команда, в числе 102 человек, могла разместиться в каких-нибудь 4–5 вагонах.

Перед отправлением эшелона из Маньчжурии в Читу мною были посланы внушительные телеграммы: «Приказываю разоружить Красную гвардию и очистить Читу от большевиков; для поддержки требований высылаю несколько эшелонов».

Перед мостом через Онон поезд был остановлен, эшелон выгрузился и, рассыпавшись в боевую цепь, пошел на ст. Оловянная. Красные не приняли удара и бежали в Читу.

16-го числа была занята Оловянная, где, кроме провианта, ничего не оказалось; часть оставшихся красногвардейцев была разоружена, отобрано 78 винтовок и 12 шашек.

В Оловянной командир эшелона сотник Савельев получил приказ двигаться в Карымскую, так как «вся линия должна быть очищена от большевиков».

Для обеспечения успеха этого предприятия я обратился за содействием к командирам 1-го Читинского и Нерчинского казачьих полков.

«Наш отряд на днях будет двигаться в направлении ст. Карымская. Прошу, в предупреждение всяких эксцессов и возможности оповещения о движении отряда большевиков, немедленно, по получении сего, преданными нам частями занять телеграф правительственный и железнодорожный; установить контроль на этих телеграфах. Кроме того, прошу оказать поддержку высылкой отряда в 50 человек с оружием и патронами на ст. Карымская. Отправку казаков произвести немедленно, по получении условной депеши со ст. Оловянная на имя командира полка, без подписи в одно слово: «Жду».

Командиру Нерчинского полка, кроме того, было сделано определенное задание: «Шестнадцатого вечером займите прочно Карымскую и закрепите за собою».

16-го же числа, в 9 часов 30 минут вечера, дивизион занял Адриановку, и тоже без сопротивления. Дальше двигаться не удалось.

На другой день в Адриановку явилась депутация от читинского Народного совета, в составе городского головы Лопатина, члена войскового правления сотника Токмакова и др., с предложением, во избежание кровопролития, эшелону вернуться в Маньчжурию, так как 1-й Читинский полк вошел в город, обезоружил Красную гвардию, у которой отобрал 12 орудий, и водворил порядок, а власть перешла в надежные руки, в лице Народного совета, в котором большевики находятся в незначительном числе, в количестве 15 человек.

В то же время Войсковой атаман полковник Зимин вызвал меня к прямому проводу для переговоров, но за моим отсутствием явился начальник штаба полковник Скипетров. Зимин просил «во избежание кровопролития и междуусобий в Чите» вернуть эшелон обратно.

Депутаты снеслись со штабом отряда, после чего сотн. Савельеву приказано было вернуться в Маньчжурию; с эшелоном поехали и депутаты.

В Маньчжурии отряд и депутаты составили акт, в котором Чита обязывалась не допускать большевистской власти, а отряд обещал помочь укреплению Народного совета.

Народный совет недолго просуществовал в Чите, всего до 28 января, затем власть перешла к Совдепу.

Экспедиция сотника Савельева не на шутку встревожила большевиков, которые решили во что бы то ни стало или уничтожить меня, или в крайнем случае изгнать за границу.