О смелой мысли

Стекла вдребезги! Двери вон!

Будто снаряд в цехе разорвался.

На заводе кричат: «Авария! Пыль взорвало! Взорвалась сахарная пыль!»

Может быть, и чай опасно пить вприкуску — вдруг да взорвется во рту кусок?

Не пугайтесь. Если даже специально жечь сахар, то и тогда ничего не случится. Он спокойно расплавится, а затем сгорит тихим голубым огнем.

В сахаре — крупные кристаллы, и лежат они тесно друг к другу. В толщу огонь проникнуть не может. Он там задохнется от нехватки воздуха, в тесноте между кристаллами. Сахар горит снаружи, медленно, слой за слоем.

Иное дело пыль.

Тонкие пылинки плавают в воздухе, и сгорают они в один миг — какое там! — в одну тридцатитысячную мига. В тридцать тысяч раз быстрее, чем успеет мигнуть человек. В одну стотысячную секунды превращаются пылинки в крепко сжатый раскаленный газ.

Расширяясь, бьют взрывные газы по сторонам — вышибают окна и двери. Происходит взрыв.

Есть еще одна грозная пыль — мука. И порою на мельницах громыхают страшные взрывы.

Из муки пекут булки, и мы их храбро едим за обедом.

Не считайте, что жуете подрывные шашки.

Хлеб и сахар не взрываются, но только до тех пор, пока не превратятся в пыль.

Пушка против взрыва

Пушками обычно пробивали бреши и дыры, и, наверное, шутником признали бы пушкаря, который попытался бы той же пушкой эти бреши и дыры латать.

Впрочем, такие пушки существуют.

В конце плавки в стенке домны проковыривают ломами лётку, и оттуда горящей, неукротимой струей вылетает поток расплавленного металла.

С такой яростью бьет струя, что, казалось бы, ничто неспособно укротить ее напор, и доменщики, расступившиеся по сторонам, подобны чародеям, вызвавшим духа и бессильным загнать его обратно.

Но это только кажется.

Тут же рядом стоит пушкарь и хладнокровно нацеливается пушкой в самую лётку домны. В дуле пушки ядро из сырой глины, большое, как снежок великана.

Внимание! Пли!

И ядро, перешибая струю, залепляет лётку, как снежок дырку в скворешне.

Пушки служат для того, чтобы делать взрывы, и, наверное, никому не взбредет в голову попытаться пушкой взрывы гасить.

Впрочем, и такие пушки существуют.

Туча угольной пыли клубится в шахтах. Поднимают ее врубовые машины и комбайны, грызущие, дробящие уголь. С пылью борются, смачивают уголь водой, но совсем избавиться от пыли пока что нельзя. А пока клубится в воздухе угольная пыль, постоянно висит над шахтой угроза взрыва.

Неосторожность, оплошность, искра в электропроводе, — и вот грохочет подземный взрыв и огненной бурей летит вдоль шахтного коридора горячая взрывная волна.

Тут-то и встречается взрыв с пушкой.

Пушка стоит посреди коридора, поджидая взрыв.

У нее в дуле вместо картечи заряд негорючей известковой пыли.

У этой пушки ушки на макушке. Приближение взрывной волны ей становится известным заранее. Перед пушкой в начале коридора поставлен и соединяется с нею проводами электрический спуск.

Когда волна долетает до спуска, включается ток в запал, и пушка бьет навстречу взрывной волне целым облаком мертвой негорючей пыли.

Негорючая пыль забирает столько тепла, что горячая взрывная волна охлаждается и уже неспособна дальше поджечь горючие пылинки.

Происходит воздушное сражение негорючих и горючих пылинок.

Побеждает негорючая, мирная пыль.

Бывает, что пыль становится для людей грозою, но тогда на защиту они поднимают ту же пыль.

Пыль и пламя

Химики делят мир на органическую и неорганическую его части и стараются научиться искусственно делать органические вещества.

Иначе делят мир теплотехники. У них одна забота: «Горит или не горит». Теплотехники ставят своей задачей увеличить горючую часть мира.

Они многое прибрали к своим рукам, многое сделали топливом — от светильного газа до навоза-кизяка.

Все же оставалось еще не у дел низкосортное топливо, которое хотя и сгорало и давало много тепла, но горело исключительно плохо. Как ни старались инженеры обратить его в пищу для печей — перестраивали топки, гнали воздух в поддувала — все бестолку.

Тут вспомнили о взрывчатой пыли и предложили такую штуку:

— Давайте перемелем это низкосортное топливо в пыль, а затем вдунем его в топку. Тут уж оно непременно загорится и сгорит дотла.

Опыт удался.

Стали перемалывать топливо в пыль и вдувать его в топки через форсунки, похожие на большие пульверизаторы. Из форсунки хлестал фонтан огня, и казалось, что в топке работает огнемет.

Топливо действительно сгорало дотла — оставалось очень мало золы и почти не выделялось дыма.

Получилась такая хорошая топка, что ее устроили на многих электростанциях.

И когда мы едем в трамвае или поворачиваем выключатель, надо помнить о вихре огненной пыли, бушующем в топках и дающем людям свет и силу.

Об эхе

Никто еще не видывал,

А слышать — всякий слыхивал.

Без тела — а живет оно,

Без языка — кричит.

Некрасов

Разрушители эха

Марк Твэн рассказывает про чудака, который скупал участки земли, где звучало многократное эхо.