О смерти и умирании

ПАЦИЕНТКА: Она замечательная. Я таких людей никогда не встречала. Я почти каждый день получаю от нее почтовую открытку, какие-то несколько строчек; может быть, это глупо, а может, и серьезно, но я уже жду не дождусь следующей весточки от нее.

ВРАЧ: Чтобы просто знать, что кто-то о вас думает.

ПАЦИЕНТКА: Да.

ВРАЧ: Как давно ушел от вас муж?

ПАЦИЕНТКА: В 1959 году.

ВРАЧ: В 59-м. Тогда у вас начался туберкулез?

ПАЦИЕНТКА: В первый раз это было в 1946 году. У меня как раз умерла дочурка, ей было два с половиной года. Мой муж тогда был на военной службе. Она сильно заболела, и мы отдали ее в специальную больницу. Хуже всего было то, что я не могла ее видеть, пока она была там. У нее началась кома, и она из нее так и не вышла. Они спросили, не возражаю ли я против вскрытия, и я дала согласие — быть может, когда-нибудь это кому-то поможет. И они сделали вскрытие и сказали мне, что это был милиарный туберкулез. Это было в ее крови. А когда мой муж уходил на службу, то ко мне перешел жить мой отец. После смерти дочери мы все прошли обследование, и у отца обнаружилась большая каверна на одном легком, а у меня тоже были поражения, но меньше. Мы оба тогда попали в санаторий. Никакой операции мне не делали, я пробыла там около трех месяцев, и единственным лечением был постельный режим и уколы. А впоследствии я там лежала каждый раз перед родами и после них. Так что после рождения младшего, в 53-м году, я лежала там в последний раз.

ВРАЧ: А дочь была вашим первым ребенком?

ПАЦИЕНТКА: Да.

ВРАЧ: И это была единственная ваша девочка. Наверное, это было нелегко. Как вы оправились от этого?

ПАЦИЕНТКА: Да, это было очень тяжело.

ВРАЧ: Что дало вам силу?

ПАЦИЕНТКА: Молитва, возможно, более, чем все другое. Были только дочурка и я, то есть у меня никого и ничего не было, кроме нее. Ей было три месяца, когда муж уехал на службу. Она была просто… ну, вы понимаете, я жила только ради нее. Я не верила, что вынесу это. Но вынесла.

ВРАЧ: А теперь, когда от вас ушел муж, вы живете ради сыновей.

ПАЦИЕНТКА: Да.

ВРАЧ: Должно быть, вам очень тяжело. Что же вас спасает, когда у вас меланхолия или депрессия из-за болезни, — религия, молитвы? Что вам помогает?

ПАЦИЕНТКА: Молитвы, я думаю, в первую очередь.

ВРАЧ: Думаете ли вы или разговариваете с кем-нибудь о том, что будет, если вы умрете от этой болезни, или… вы о таких вещах не думаете?

ПАЦИЕНТКА: Правду сказать, не часто. Кроме этой женщины, моей подруги; мы с ней обо всем говорим, о самом серьезном; а больше ни с кем я не разговариваю.

СВЯЩЕННИК: Приходит ли вас навещать ваш священник или вы ходите в церковь?

ПАЦИЕНТКА: Ну, в церковь я ходила раньше. А потом я стала чувствовать себя плохо; я еще за несколько месяцев до того, как поступила сюда, перестала ходить в церковь. Слишком трудно это было. Но…

СВЯЩЕННИК: А к вам священник приходит?

ПАЦИЕНТКА: Священник приходил ко мне, когда я была еще в той больнице, дома, перед тем как сюда попасть. А потом он приходил еще раз. Я как-то неожиданно решилась приехать сюда, так что он не успел навестить меня перед отъездом. А здесь, недели через две или три после госпитализации ко мне приходил отец Д.

СВЯЩЕННИК: Ваша вера, однако, питалась главным образом от вашего частного, домашнего источника. Вы ведь не имели возможности поговорить с кем-нибудь в церкви?

ПАЦИЕНТКА: Не имела.

СВЯЩЕННИК: Но эту роль играла ваша подруга.

ВРАЧ: По вашим словам можно было предположить, что она стала вашей подругой сравнительно недавно. Наверное, вы переехали в этот двухквартирный дом, или это она переехала?

ПАЦИЕНТКА: Я знакома с ней… около… да, около полутора лет.

ВРАЧ: Только и всего? Это удивительно! Как же вы так быстро подружились?

ПАЦИЕНТКА: Да я и сама не знаю. Это и вправду трудно объяснить. Она сказала мне, что всю свою жизнь мечтала о сестре, а я и говорю ей, что мне тоже всегда хотелось иметь сестру; что у меня только брат. Она тогда и говорит: «Что ж, кажется, мы нашли друг друга, и теперь у тебя есть сестра, и у меня тоже». Ей достаточно просто войти в комнату, и мне становится хорошо, да, я чувствую себя с ней как дома.

ВРАЧ: А сестры у вас никогда не было?

ПАЦИЕНТКА: Нет. Только брат и я.

ВРАЧ: Только один брат. А какие у вас были родители?

ПАЦИЕНТКА: Отец с матерью развелись, когда мы были совсем маленькие.

ВРАЧ: Как, совсем маленькие?

ПАЦИЕНТКА: Мне было два с половиной, а брату около трех с половиной лет. Нас воспитывали дядя и тетя.

ВРАЧ: Как они к вам относились?

ПАЦИЕНТКА: Замечательно.

ВРАЧ: Что же ваши настоящие родители?

ПАЦИЕНТКА: Мама еще жива. Она живет в нашем городе, а отец умер вскоре после того санатория.

ВРАЧ: То есть он умер от туберкулеза?

ПАЦИЕНТКА: Да.

ВРАЧ: Понятно. А кто вам ближе всех, как вы считаете?

ПАЦИЕНТКА: Пожалуй, дядя и тетя, они были мне настоящими отцом и матерью. Мы жили у них с самого детства. И никогда… понимаете, они говорили, что они нам дядя и тетя, но на самом деле они были как родители.

ВРАЧ: В этом нет никакой фальши. Они были искренни.

ПАЦИЕНТКА: Да, конечно.

СВЯЩЕННИК: Они сейчас живы?