О соотношении природы и общества согласно данным исторической географии и этнографии

Насколько применимы эти положения к людям? Как к обществу – отнюдь, ибо общественная форма движения материи создает техногенную сферу, неспособную к природному саморазвитию, а, следовательно, и к дегенерации. Творческие силы членов общества кристаллизуются в культуре, архитектуре, произведениях искусства, даже в научных трактатах, но члены этноса продолжают взаимодействовать с природой, стремиться либо к расширению ареала, либо к поддержанию гомеостатического равновесия[1] и терять признаки, т. е. способности, свойственные их предкам, как полезные, так и вредные. Это диалектическое сопряжение общественной и природных форм движения может быть прослежено в этнической истории человечества, развивающейся параллельно истории социальной, как единство противоречия. Как мы уже показали, эволюция внутри вида Homo sapiens не прекратилась, хотя и приняла своеобразные формы, превратившись из филогенеза в этногенез

[1, стр. 84–93]. При этом осталась весьма важной роль естественного отбора как стабилизирующего фактора, удаляющего из популяции экстремальные особи и уменьшающего ее генетическое многообразие[25, стр. 41-44, 253-255]

;[27, стр. 238]. Устойчивость же определяется традицией, которая осуществляется путем механизма «сигнальной наследственности», особенно ярко проявляющейся у вида Homo sapiens, обладающего второй сигнальной системой – речью

[26]. Таким образом, мы имеем основание рассматривать антропосферу Земли, включая созданную людьми технику, домашних животных и культурные растения, как нечто целое (хотя и мозаичное, из-за этнического разнообразия), в двух аспектах: социальном и природном. Стремление же подменить один из этих аспектов другим – не более чем попытка профанации, обреченная на неудачу при интерпретации фактического материала. Сосредоточим наше внимание на природной стороне этногенеза. Нами было показано, что для возникновения нового этноса необходимо мощное усилие определенного числа людей, ломающих старые стереотипы поведения и устанавливающих новый, часто ценой собственной жизни. Способность к этой целенаправленной деятельности мы назвали пассионарностыо и интерпретировали как флуктуацию «биохимической энергии живого вещества», описанную В. И. Вернадским[17, № 2, стр. 43-50]

. С точки зрения биолога, пассионарность – признак и притом наследственный, о чем свидетельствует течение любого процесса этногенеза. Они столь схожи, что есть возможность построить схему или модель.

Для нового этноса необходимо сформироваться, а если в этот период он становится мишенью для еще сильного окружения, то легко может погибнуть, не набрав сил для сопротивления среде. Но это последнее обстоятельство относится к случайностям исторической судьбы, а не к исследуемой нами закономерности. Рождение этноса нашими методами установить невозможно, потому что единственным материалом является поведение коллектива, а оно фиксируется историей лишь тогда, когда первое поколение созреет и проявит себя. Этническая молодость связана с наибольшей деятельностью, которая не всегда оставляет следы в материальной культуре, особенно когда активность идет по пути завоевательных походов. Поэтому археологи могут зафиксировать только фазу этнического становления, когда этнос успел сложиться и приобрести характерные индивидуальные черты. Но для этнолога важен именно момент сложения, механизм взрыва пассионарности, который является обязательным для возникновения процесса этногенеза. По отношению к истории народа первый динамический период, как правило, является инкубационным. Для того чтобы коллектив с новым стереотипом поведения оказал заметное влияние на ход исторических событий, необходимо известное количество особей нового типа и немалое. Следовательно, первичная популяция должна иметь время и возможности для интенсивного размножения. Однако поскольку этногенетический признак всегда один и тот же, способность к сверхнапряжениям, жажда активности – то, что названо пассионарностыо, особи нового склада совершают не только героические подвиги, но и злодеяния, и жизнь в стране, ими населенной, становится трудновыносимой. Лучший выход при избытке пассионарности – расширение ареала. В древности это были походы в соседние страны, а в наше время – освоение космоса. Излишний для поддержания системы активный элемент отливает, благодаря чему уровень напряжения понижается до оптимума и становится возможной созидательная деятельность. Так кристаллизуется культура того или иного этноса, а чаще их группы – суперэтнической целостности.