О социализме и русской революции

Революционный пролетариат как класс, по природе своей преисполненный величайшего идеализма, не страшится жертв борьбы, ему жаль только напрасных жертв, он ненавидит лишь чувство собственного бессилия. И вот здесь-то социал-демократия, как рабочая партия, может дать массе мужество и силу, но не тем, что сунет ей в руки дюжину карабинов или полдюжины бомб, а тем, что придаст ей ясное сознание той основополагающей закономерности рабочего движения, что единственный выход из всех трудностей массовой борьбы и на любой ступени ее развития — это расширение массового действия и участвующей в нем массы.

Если ответом на кровавую бойню во время майской демонстрации двадцати тысяч рабочих в Варшаве в следующий раз явится сорокатысячная демонстрация в Варшаве, если в ответ на весть о побоище в Варшаве поднимется на демонстрации все большее число рабочих в окрестностях Варшавы, в Лодзи, в Домбровском бассейне, в Ченстохове и в Белостоке, то, по мере того как растет выступающая масса, будут непременно расти неуверенность среди войск и колебания правительства насчет применения их против масс. Одновременно и кровавое побоище, учиняемое охранниками против безоружной толпы, будет превращаться в борьбу вооружающейся в ходе самой этой борьбы толпы, в борьбу, которая не сможет закончиться ничем иным, кроме как

победой революции.

Открыть массе пролетариата глаза на силу ее собственного движения и тем самым усилить его массовый характер и приумножить его мощь — это и в данном случае, как всегда и повсюду, составляет все содержание и весь секрет социал-демократической агитации и руководства. Они состоят не в том, чтобы «заменить» массы в истории, а в том, чтобы вызвать их на поле классовой битвы; не в том, чтобы «возбудить» их, а в том, чтобы довести до их сознания ту задачу, которая столь же проста, сколь и велика, проста и велика, как само историческое движение пролетариата за свое классовое освобождение.

Одной из иллюзий у борющейся части пролетариата насчет собственной силы, несомненно, является в такие моменты, как майские дни, иллюзия насчет симпатии «общества» к рабочей революции. Впечатление, вызванное демонстрацией и затем майской бойней по всему городу, а также ничем не нарушенный ход всеобщей забастовки в Варшаве 4 мая может, несомненно, породить в рабочих кругах иллюзии насчет политического

сочувствия буржуазных кругов. Социал-патриоты, верные своей националистической позиции, дают пищу и этим пагубным иллюзиям рабочих, когда, например, пишут в «Naprzod»^*: «Надо подчеркнуть поведение всего общества (я говорю всего, хотя наверняка «более трезвые» элементы, особенно принадлежащие к руководящим кругам различных «политических партий», из высших политических соображений будут жаловаться на беспорядки):

все слои, владельцы магазинов, купцы, интеллигенция, промышленники, буржуазные круги, все они сочувственно и благожелательно взирают на это движение. Вчера и сегодня (1 и 2 мая) словно два враждебных мира противостоят друг другу: с одной стороны — общество, а с другой — военщина и власти».

Долг социал-демократии как классовой партии — совсем наоборот, немедленно предостеречь рабочих, чтобы они не приняли видимость за суть дела, обратить их внимание на позорный факт полной пассивности «общества» и его собачьей преданности правительству карателей, на шипящую ненависть буржуазной прессы к революционной позиции пролетариата, разъяснить рабочим, что «трезвые элементы», т. е. реакционная буржуазия, это вовсе не исключения,

а самые влиятельные представители нашего буржуазного общества. Одним словом, и в нынешней ситуации задача социал-демократии — отмежевать рабочую массу как класс, сознающий свою политическую обособленность, ни на йоту не отступая притом ради кажущихся успехов и мнимых потребностей ситуации данного момента от своей постоянной задачи — организовывать пролетариат на классовую борьбу с буржуазией, разъяснять ему, что «два мира», на которые революция разорвала нашу страну, это не русское правительство, с одной стороны, и польское «общество», с другой, а борющийся рядом с русским польский пролетариат и выступающие против него польские буржуазные круги вместе с царским правительством. И только таким образом, связывая ближайшую цель политической борьбы с постоянной классовой агитацией как при экономических стачках, так и во время всеобщей забастовки и массовых демонстраций — одним словом, при всех явлениях и во все моменты борьбы социал-демократия, в духе «Манифеста Коммунистической партии» и вопреки всем сепаратным группам пролетариата, выдвигает на первый план его интересы и классовое движение как целое, а вопреки отдельным минутным целям борьбы — свою конечную цель: социалистическое освобождение от господства капиталистического строя.

Русская революция^*