О современном состоянии современных сил и средств Японии и Китая

О моральных качествах регулярных китайских войск трудно сказать что-нибудь определительное, потому что они еще не были в делах против чужеземцев. Впрочем, из успехов магометан в Шень-си, Гань-су и Юн-нани, вообще говоря, плохо вооруженных, а также из упорства маоцзев в Куй-чжеу видно, что новое оружие и тактика пока мало принесли пользы сынам Срединного Царства, в смысле развития у них воинственности. Оно и понятно. Народ, который веками воспитан так, что для него первая добродетель есть отречение от личной самостоятельности и достоинства в пользу старших летами или чинами, народ, которому не дозволяется иметь оружие в мирное время, потому что гнусное его правительство ежеминутно боится вооруженного бунта притесняемых им подданных, такой народ не может иметь чувства чести, а оно главный моральный двигатель на войне. Впрочем, опыт войны против тайпингов показал, что китайцы могут мужественно сражаться и даже переносить неудачи и лишения; только для этого, по-видимому, необходимо, чтобы они имели европейских вождей. Собственные их начальники, за весьма редкими исключениями, обыкновенно трусы, которые держатся сзади и первые оставляют поле сражения в случае неудачи. Это относится не только к большинству их, но и к избранникам, украшенным собольими хвостами и павлиньими перьями. Никакой теоретической подготовки, т. е. специального военного образования, они не имеют, потому что в целом Китае нет ни одного военно-учебного заведения. От европейских инструкторов они едва узнают уставы и практическое обращение с оружием. ни тактика, ни артиллерия, ни фортификация им неизвестны. Попытки посылать нескольких офицеров и солдат в Европу, именно в Бельгию, имели такие ничтожные размеры, что не могли принести пользы. О собственной стране топографические сведения китайские офицеры должны черпать из старинных иезуитских карт, потому что собственных, на подобие японских, нет. Лучшая современная карта Срединного Царства, изданная в виде атласа хугуанским генерал-губернатором, есть увеличенная копия с, д'Анвиля, с прибавлением кое-каких новых подробностей. Планы отдельных местностей очень несовершенны. Кто поверит, мм. гг., что лучший план Пекина есть тот, который был снят в 1820 годах русскими топографами, а лучшая карта окрестностей столицы – английская, бегло набросанная в 1860 году, во время экспедиции англо-французов?….. Другие вспомогательные сведения, необходимые в наше время военному человеку: военная статистика[4]

, военная администрация, военная гигиена – неизвестны китайцам и по имени. Самые основные черты стратегии незнакомы их мудрецам, патентованным в схоластической хань-линской академии и занимающим высшие места в правительственной иерархии: доказательство в выборе мест под арсеналы, адмиралтейства и пороховой завод, которые все могут быть захвачены каждым неприятелем, имеющим 5–6 военных судов в Тихом Океане.

Сказав о китайских сухопутных войсках, упомянем о флоте. Он тоже двух разрядов: старого и нового устройства. Старый флот состоит из многочисленных джонок и даже мелких лодок; новый из винтовых канонирских лодок и даже одного винтового судна в 1,300 тонн, да из нескольких пароходов колесных. Относительно старого флота нужно заметить следующее. Его назначение двоякое: собственно боевое – защита торговли от пиратов, и государственно-хозяйственное – перевозка рису из южных провинций в северные, и особливо в Пекин, где все маньчжуры получают от казны жалованье и вообще содержание рисом. Соответственно этому двоякому назначению, а также общему государственному делению на провинции, флот разделяется на флотилии или эскадры, которые имеют следующий состав:

9-й, Кроме того адмиралу северной речной флотилии, живущему в Тяньцзине, подчинены порты в Желтом Море и морские суда: 24 в Щань-буне и шесть в Ляо-дуне. С этими судами все число морских джонок Китая доходит до 918, экипажи которых состоят не менее как из 99,000 человек, а с матросами речных судов до 108,000, исключительно китайцев зеленого, знамени и лишь очень немногих маньчжуров. Большая числительность южных флотов – чже-цзянского, фу-цзяньского и кантонского – показывает, что тут больше всего надобности в защите берегов и плавающих около них торговых судов. И в самом деле, именно здесь мы видим сильнейшее развитие пиратства, этой язвы Китайского Моря. Заметим, впрочем, что разбой на водах Нёбесной Империи совершается не только в море, а и на реках, текущих внутри страны. От того, например, в Шанхае можно видеть очень мелкие лодки, величиною с невский ялик, вооруженные пушками. Они содержат полицию на реках и каналах, соседних Шанхаю. Устья Кантонской Реки также знамениты речным пиратством, которое там стоит под покровительством с одной стороны местных отцов-отечества – чиновников, а с другой известных гуманистов-англичан. Колония последних, Гон-Кон, есть настоящий центр морского разбоя, где пираты запасаются порохом, оружием и даже артиллерийскими орудиями. Под условием не нападать на английские суда, они спокойны от преследования английских крейсеров.