И оттого, что прохлада солнечного заката миновала, сменившись духотой звездной ночи, он раскрыл окна во всю ширь, вдохнул ночной воздух и сел при свете лампы за свой большой стол… Его нежное лицо, обрамленное светлыми волосами, склонилось к листам бумаги, и при свете лампы стало видно, что виски у него совсем поседели.