О том, что видел: Воспоминания. Письма

Снилась мне высокая темницаИ решетка черная, как ночь,За решеткой — сказочная птица.Та, которой некому помочь.Но и я живу, как видно, плохо,Ибо я помочь не в силах ей.И встает стена чертополохаМежду мной и радостью моей.И простерся шип клинообразныйВ грудь мою, и уж в последний разСветит мне печальный и прекрасныйВзор ее неугасимых глаз.

Теперь он уже вовсе не ее одну винил в разрыве. Он считал, что они оба виноваты, — значит, винил и себя:

Клялась ты — до гробаБыть милой моей.

Опомнившись, обаМы стали умней.Опомнившись, обаМы поняли вдруг,Что счастья до гробаНе будет, мой друг.Колеблется лебедьНа пламени вод.Однако к земле ведьИ он уплывет.И вновь одинокоЗаблещет вода,И глянет ей в окоНочная звезда.

Он думал о ней постоянно. Видел ее всюду. Нежное, точное, необычайное изображение того, как она явилась ему во сне, мы находим в его стихотворении «Можжевеловый куст»:

Я увидел во сне можжевеловый куст,

Я услышал вдали металлический хруст,Аметистовых ягод услышал я звон,И во сне, в тишине, мне понравился он.Я почуял сквозь сон легкий запах смолы.Отогнув невысокие эти стволы,Я заметил во мраке древесных ветвейЧуть живое подобье улыбки твоей.Можжевеловый куст, можжевеловый куст,Остывающий лепет изменчивых уст,Легкий лепет, едва отдающий смолой,Проколовший меня смертоносной иглой!В золотых небесах за окошком моимОблака проплывают одно за другим,Облетевший мой садик безжизнен и пуст…Да простит тебя бог, можжевеловый куст…

Как отличается нежность и изящная мягкость этих печальных стихов от веселой грубости «Столбцов», с которых он начал свой путь!

Шло время, он продолжал жить один — с взрослым сыном и почти взрослой дочерью, — очень много работал, казался спокойным. Гордая сдержанность никогда не позволяла ему говорить о своем несчастье даже с близкими друзьями. Но в стихах он был откровенен. Уже больше года прошло после разрыва, а он писал:

Кто мне откликнулся в чаще лесной?Ты ли, которая снова веснойВспомнила наши прошедшие годы,Наши заботы и наши невзгоды,Наши скитанья в далеком краю, —Ты, опалившая душу мою?

На возвращение жены он не надеялся. Свой разрыв с нею он считал окончательным, бесповоротным. Он не делал никаких попыток вернуть ее. Но острота тоски его и нежность не проходили. Весной 1958 года, за несколько месяцев до смерти, он написал стихотворение «Ласточка», в котором еще раз выразил свое отчаянье:

Словно ласточка щебечет,Ловко крыльями стрижет,Всем ветрам она перечит,Но и силы бережет.Реет верхом, реет низом,Догоняет комараИ в избушке под карнизом

Отдыхает до утра.Удивлен ее повадкой,Устремляюсь я в зенит,И душа моя касаткойВ отдаленный край летит.Реет, плачет, словно птица,В заколдованном краю.Слабым клювиком стучитсяВ душу бедную твою.Но душа твоя угасла,На дверях висит замок.Догорело в лампе маслоИ не светит фитилек.Горько ласточка рыдаетИ не знает, как помочь,И с кладбища улетаетВ заколдованную ночь.