3) Для тригонометрии время занятий у меня определено точно (1 1/2 часа по утрам). К сожалению, мне не всегда удается соблюдать его по независимым обстоятельствам. (Кстати о тригонометрии. За 3 недели моего здесь пребывания я прошел почти весь годовой курс прямолинейной тригонометрии, что и можешь ты проверить каждую минуту.) Остальные мои занятия не регулярного характера, и время определено для них быть не может.
4) Буду больше сидеть с Мурочкой.
Извини безграмотность мою. Лучше не умею.
Дорогой Колька!
Не сердись на меня за сегодняшнее. Просто у меня нервы черт знает как измотались
[16]. Я тогда же увидел, что был не прав, и хотел перед тобой извиниться, но смалодушничал.Милый папа.
Посылаю тебе вторую главу «Евангелины»
[18]— она у меня, кажется, самая чистая. С книгами для Ары [19]дело обстоит так: Кини [20]в Москве и сдать ему невозможно. 250 мил. Давыдов [21]уже истратил. Я ему дал еще 250 из всемирнских денег [22], но советовал не тратить, пока он не сдаст Кини первой партии книг.«Евангелину» переписывал не я — поэтому уйма опечаток.
Нельзя ли в Москве пристроить мою книжку
[23]? Над «Евангелиной» работаю все время — как встал после болезни. Дня через четыре кончу 5 гл. — и в первой части не будет уже ни одного непереведенного места. Тогда останутся только 2 неоконченные главы II ч. да всяческая чистка.К сожалению, в посылаемой 2 главе не всегда верный (по Зоргенфрею
[24]) гекзаметр. Кой-где я исправил, но в некоторых местах не успел. Иногда прекрасная строчка от исправления превращается в посредственную, среднюю — и мне жалко.Меня заедает Университет
[25]— учу психологию.Всего хорошего
Деньги дома на исходе.
Был я у Кини, выдержал длинный разговор на британском наречьи с его пламеннокудрой альбионкой
[28], в результате чего выяснилось:1) Профессор Golder
[29]в Москве.2) Адрес его ты можешь достать в Московской Аре.
3) Кини очень доволен книгами, доставленными ему Давыдовым.
Давыдов истратил на эти книги те 250 миллионов, которые ты ему дал, а те 250, что я дал, почему-то солит.
Вчера я кончил еще одну главу «Евангелины», сегодня чищу. Работы еще очень много впереди, а надо приниматься за университетские дела. Поэтому гоню «Евангелину» вовсю. Кончу к началу апреля.
Посылаю тебе два стихотворения
[30]. Прочти и оцени. Одно из них новое. Если тебе понравятся они, и представится случай — покажи их Мандельштаму [31], а то и дай куда-нибудь напечатать. Только дуракам не показывай, пожалуйста.Будь добр, купи мне Мандельштамову «Tristia»
[32]и Асеевскую «Избрань» [33].Приезжай скорее.
Как с «Евангелиной»?
Здесь Маршак волнуется — как с Киплингом
[34]? Он уже свою долю перевел.Dear Father
[36]Я глубоко огорчен неудачами моей «Евангелины». Прямо отбивает всякую охоту работать. А здесь у меня уже почти половина новой главы готово.
Но у меня есть надежда продать здесь, в Питере, в Госиздат книжку моих стихов под именем: «Дикий Рай»
[37]. Это отчасти меня утешает.Сколько я тебе ни пишу, ты избегаешь написать мне хоть строчку. Ну, что ж!
Лида на меня посылает всяческие гнусные клеветы (насчет Библии), так что у тебя извращенные обо мне представления. О, Лида, Лида!
Sweet was her breath as the breath of kine that feed in the meadows
[38].Привези
Привези первый альманах
Мура сейчас сказала: «Мама, иди, да, а то ты то туда, то сюда».
[Приписка Л. К. Чуковской]:
Ради Бога, выздоравливай. Сейчас получили твое раннее письмо. Я очень встревожена твоею болезнью. Как быть тебе без близких. При малейшей возможности кати домой, а то если осложнится, нужно будет тебе ехать в больницу. Здесь милый Конухес
[41]поставит тебя на ноги. Плюнь на склероз. Опасны только легкие. Во всяком случае, пиши о состоянии твоего здоровья. Мы все здоровы. Плюнь на врачей. Доверься одному. Деньги у нас есть, и вообще все обстоит благополучно. Пришли мне адрес Добраницких [42].