О тревогах не предупреждают

— Так точно, товарищ лейтенант, — улыбнулся «квадрат», чиркнув спичками. — Прикуривайте. И топайте в тамбур. Между прочим. — Он дружески положил руку на плечо Сергея, аккуратно поправил лейтенантские звездочки на погоне: — Вот из этого корня и выросло все, что вас так удивило.

— Даже орден?

— Конечно.

— Когда? И за что?

Майор усмехнулся:

— Помните слова из песни Высоцкого «Кони-привередливые»? Правильно, попридержим коней. А то — сразу вскачь! — Он кашлянул, рукой разгоняя дым: — Что касается меня, то я их «Кенту» предпочитаю нашу «Приму». Не тот, понятно, аромат, но зато крепость…

Смутившись, Сергей заспешил в тамбур.

В окнах — та же знакомая картина: справа и слева — пески. Сплошные пески. «И ты — как песчинка, — подумал он. — Маленькая, крохотная песчинка, опаленная безжалостным солнцем…»

Только сутки назад, когда поезд еще собирался тронуться в свой дальний путь, он, Сергей, был одним из «граждан отъезжающих», предупрежденный вокзальным громкоговорителем о строгой обязанности «не забыть билеты». И без маминой подсказки он, большой и взрослый, конечно же не забыл бы билет. Впрочем, так нельзя сказать наверняка. Ведь это же факт: в тот момент, когда ему показалось, что в толпе мелькнуло лицо Наташи, он от радости забыл все на свете. Хотел броситься к ней, но прозрел — то была незнакомая девушка.

«Граждане отъезжающие…» В чем прелесть этого временного состояния человека? В том, наверное, что его окружают провожающие. Первыми машут вслед поезду чьи-то мамы и папы, симпатичные девушки. Потом, уже за окраиной города, чумазые от вишни мальчишки с завистью мчатся полевыми дорогами на велосипедах, стараясь изо всех сил не отстать от поезда. Куда им, пострелятам! А дальше бегут, но уже навстречу, телеграфные столбы, кружатся, как в танце, деревья светлой березовой рощи, спешит-летит за поездом солнце…

Здесь же, у самого финиша пути, все застыло в жарком мареве. И словно не за тысячей верст, а за тысячей лет остались где-то там «граждане провожающие», а с ними — мама, Николай Николаевич, Наташа… Пустыня. И в душе Сергея сейчас нечто такое же: пусто-пусто…

Горько вздохнув, Сергей вернулся в коридор. Тут после гремящего дымного тамбура была тишина и прохлада. Мерно работали кондиционеры. Майор все так же стоял у окна. Загар на скуластом лице был под цвет черных глаз.

— Не оттуда ли? — спросил Сергей, кивнув в сторону пустыни. — Не с Кара-Тама?

— Рядом, — отозвался он. — Они — наши соседи.

«Расстояньице!» — отметил про себя Сергей и вспомнил, как Виктор утешал Наташу, заверяя ее, что консерватория всего-то в двадцати минутах полета…

— Вот ведь масштабы, — заметил Сергей. — Иное государство Европы — да и не одно! — войдут в эти шестьсот километров, а здесь — рядом.

— СССР! — согласился майор. — Не какой-нибудь там Монако… Из училища?

— Да.

— По географии у вас, сразу видно, пятерка была. А вот летали на троечку. Я не ошибся?

— Почему вы так решили? — огорчился Сергей.

— Все очень просто. Летали бы на пять и все остальное — на пять, получили бы право выбора. И выбрали бы, естественно, ее — Европу, а не эту глушь в Азии. Я не ошибся?

В черных глазах майора блеснули искринки усмешки.

— Ошиблись! — отрезал Сергей. — Со мной в Кара-Там едет лейтенант Ясиновский. У него диплом с отличием. Имел право выбора любого места в Европе, а выбрал вот этот жаркий край, где небо потруднее.

Майор улыбнулся:

— Одобряю ваш выбор.

— Не наш, а его, — поправил Сергей. — Ну, а я, — он все больше мрачнел, даже злился на себя, — я, увы, троечник. Тут вы совершенно правы. Хотя есть и четверки. И вообще, — запальчиво добавил он, — чем вы недовольны?

— Одобряю, — спокойно ответил майор.

— Что одобряете?

— Все, — сказал он серьезно. — Все! Кроме троек, конечно. Поступок друга одобряю. Вашу прямоту, честность. Да и кадровиков, направивших вас сюда. Правильно сделали! Я лично думаю так: каждому начинать надо с трудного. Выдюжишь — тогда сам черт нипочем. А спасуешь — бросай авиацию. Она — не для хлипких парней.

— Там трудно служить? — поинтересовался Сергей.

— Если вкалывать, совсем легко.

— И еще говорили мне, что температура за тридцать там — вполне нормальное явление.

Майор помедлил с ответом, изучая собеседника:

— Нет. Такое явление ненормальное. Нормальная температура там за сорок. Бывает и за пятьдесят. Однако, надеюсь, привыкнете.

— Куда денусь? — храбрился Сергей. — Помогут дожди.

— Дожди? — усмехнулся майор. — Летом их нет. А если и наметятся, то мы не даем.

— Как это так, не даем?

— Очень просто. Подойдет, к примеру, тучка к аэродрому — раз в два месяца это бывает, — а мы ее тут же разгоняем. Чем? Самолетами. Понимаете ли, «ловим» полеты в сложных метеоусловиях, учимся.

И было непонятно Сергею: шутит майор или говорит всерьез.

— А вот бури у нас бывают, и довольно часто, — завершил тот свой рассказ. — Песчаные бури. Не слышали? Давайте знакомиться. Майор Углов.

— Лейтенант Касатов.

Сергей с удовольствием пожал протянутую руку майора. Задержал взгляд на ордене. Не утерпел с вопросом:

— За полеты?