О творчестве в науке и технике

В главе 2 мы говорили о смене трех основных типов ППБ, каждый из которых относился к определенному уровню развития научного познания, причем в пределах каждого такого тина мы обнаруживали различное проявление одного и того же барьера в различных отраслях научного знания. В главе 3, по сути дела, мы прослеживали эволюцию одного и того же барьера, которая совершалась через отрицание отрицания, но так, что изменялось каждый раз конкретное выражение этого барьера. Теперь же мы обратимся к эволюции барьера третьего рода, который предполагает многосторонность, или многогранность самого ППБ, его как бы комбинированный характер. В силу такой его природы его преодоление осуществляется не сразу во всем его объеме, а как бы по частям, расчлененно. Собственно говоря, к этому, в сущности, и сводится вся «новейшая революция в естествознании».

Рассмотрим детальнее процесс расчлененного преодоления такого рода барьера.

История науки свидетельствует, что такие противоположности, как вещество и свет, были издавна разобщены, причем веществу приписывалось дискретное, атомистическое строение, а свету — волнообразное, континуальное. Правда, временами в эти представления вносились известные поправки. Так, в XVII–XVIII веках одно время сосуществовали в оптике две противоположные концепции: корпускулярная гипотеза И. Ньютона и волновая — X. Гюйгенса. Однако открытие Френелем явлений интерференции и дифракции света надолго укрепило волновую теорию в оптике, вплоть до начала XIX века. В это же время в химии и молекулярной физике столь же прочно господствовали идеи атомизма. Можно сказать поэтому, что между понятиями «вещество» и «свет», равно как и между их свойствами прерывности и непрерывности, в течение долгого времени складывался и укреплялся познавательно-психологический барьер, резко обособлявший обе противоположности.

Вместе с тем каждая из обеих противоположностей изучалась физикой или химией как ступень особенности в познании материи. О том же, что за этими ступенями особенности может последовать единая ступень всеобщности, включающая в себя обе ступени особенности, практически никто не догадывался. И так продолжалось до самого конца XIX века, когда началась «новейшая революция в естествознании».

Великим событием в физике и во всем естествознании явилось создание М. Планком квантовой теории. Согласно этой теории излучение и поглощение света происходит дискретными порциями (квантами), а его распространение в электромагнитном поле — волнами, то есть как непрерывный процесс. Оба противоположных свойства света продолжали оставаться разобщенными и сосуществовать рядом друг с другом, так что ранее возникший барьер между ними так и оставался непреодоленным.

Такое противоречие усилилось в большей степени, когда в 1905 году А. Эйнштейн ввел понятие фотона как «частицы» света. С другой стороны, открытие электрона в 1897 году Дж. Дж. Томсоном и атомного ядра в 1911 году Э. Резерфордом привело к созданию квантово-электронной модели атома Н. Бором. Впоследствии эта боровская модель постоянно усложнялась, причем для электрона вводились дополнительно все новые физические свойства (магнитный момент, спин и др.) и ему приписывались все новые виды движения внутри атома вплоть до розеточного.

Однако никакие новые дополнения не могли объяснить тонкие детали оптических спектров атомов, так что известная часть этого опытного материала неизменно оставалась за пределами выдвигаемой теории. Другими словами, сохранялись противоречие и разрыв между теорией и экспериментальными наблюдениями. Так продолжалось до конца первой четверти XX века.

Создание квантовой механики как преодоление барьера между разобщенными противоположностями в физике. В 1923–1924 годах молодой тогда Луи де Бройль выдвинул идею, благодаря которой был преодолен наконец барьер между прерывностью и непрерывностью, между веществом и светом. После переписки с А. Эйнштейном, который поощрил его на дальнейшее исследование в начатом направлении, Л. де Бройль выдвинул кардинальное положение, что в области микропроцессов любой частицы соответствует волна определенной длины, а любой волне — определенная микрочастица. Такое их соотношение было названо суперпозицией волн и частиц.

По сути дела, речь шла о раскрытии единства противоположностей волны и частицы, непрерывности и прерывности, дискретности и континуальности в области физических микроявлений. И это единство раскрывалось одновременно и для света (фотонов) и для вещества (электронов) и др. Тем самым преодолевался прежний барьер, разделявший вещество и свет.

Здесь произошло то, о чем писал В. И. Ленин в «Философских тетрадях», цитируя «Науку логики» Г. Гегеля. По поводу континуальности и дискретности Г. Гегель предупреждал, и В. И. Ленин эго выписывает, «что ни одно из этих определений, взятое отдельно, не истинно, а истинно лишь их единство. Таково истинно диалектическое рассмотрение их, так же как истинный результат». Дважды отчеркнув эту запись, В. И. Ленин на полях написал: «Истинная диалектика».