О вере, неверии и сомнении

В Дневнике своем Достоевский приводит несколько случаев самоубийства, по разным мотивам. Но никто из покончивших с собой не был верующим. Есть дневник Дьяконовой, где она подробно описывает свою жизнь, как она дошла до самоубийства.

И наоборот, вера спасает от самоубийства. Расскажу два случая из моего опыта.

Один бывший богатый человек, приехавший эмигрантом в Америку, рассказывал мне про себя следующее. Тяжелая жизнь в бедности, лишение богатства часто приводили его к мысли о смерти. Однажды вечером он направился к реке, чтобы потонуть. И вдруг он видит во тьме светящееся приглашение такого рода:

— Прежде самоубийства зайдите сюда!

Он зашел… Пастор стал беседовать с ним. И в результате — он остался жив и нашел себе место.

А вот другой случай.

За границей я был законоучителем и духовником в Донском кадетском корпусе. Пришел годичный срок смерти б. атамана К., застрелившего себя из револьвера. Назначена была всенощная, а завтра — литургия и военный парад. Да и самый корпус был назначен во имя самоубийцы атамана.

Я решительно отказался молиться церковно за него и служить службы. Директор обещался жаловаться на меня высшему духовному начальству моему. Я не возражал. Так служб и не было. Парад провели.

После обеда приходит ко мне высокого роста офицер (кажется, подполковник), в шинели нараспашку, и задает вопрос:

— Почему вы не служили ни вчера, ни ныне по нашем атамане?

Я объясняю ему, что так учит наша Церковь — за самоубийц нельзя молиться — если только они не покончили с собой в ненормальном состоянии. И сослался ему на каноническое правило св. Тимофея, патриарха Александрийского. Он выслушал меня внимательно и говорит:

— Ну, благодарю вас!

— За что? — спрашиваю я его удивленно.

— Значит, Церковь строго смотрит на это?

— Как видите!

— А я ныне хотел застрелиться. Но ваше (мое) поведение остановило меня.

И он остался жив, — слава Богу.

Почему это так — понятно. Если человек знает, что есть другая жизнь, и если за наше поведение придется еще и давать ответ пред Господом, то невольно задумаешься пред таким решением.

А еще более важно, что тогда жизнь — даже со всеми ее скорбями и неудачами — получает смысл: над нами есть Промысел Отца нашего небесного. Это всякий из нас знает.

А если Бога нет для нас, нет и смысла жизни! — Но если бы кто-нибудь счел переживания Кириллова и других людей лишь литературным вымыслом Достоевского или недоумием самоубийц, то вот нам открытое признание о себе самом другого писателя — Толстого. В своей "Исповеди" он рассказывает о своих мучительных переживаниях, когда он попадал в полосу неверия. Там он описывает свои шатания. Когда, пишет он про себя, была у него вера, он чувствовал себя спокойным, удовлетворенным. Но стоило ему лишиться ее, как его охватывала мысль о самоубийстве и он думал покончить с своей жизнью, "только не знал: пулей или петлей?" И он сам говорит, что некоторое время носил в кармане веревочку, чтобы повеситься. (См.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона под словом: "Толстой".)

Приведу, — правда, по памяти, но верно, — следующую заметку Горького о встрече с Толстым… Крым. Ялта. Толстой едет верхом. Догоняет Горького. Тот идет около стремени. Начинается разговор.

Горький: В Ялту приезжает Владимир Галактионович (Короленко).

Толстой: А он в Бога верует?

Горький: Не знаю.

Толстой: Главного-то и не знаете!

Горький молчит.

Толстой: Он верит, да только боится атеистов… И Андреев ваш тоже верует, но и он тоже боится атеистов… И Бог ему странен.

Дальше Толстой продолжает разговор о Боге, о душе, о вере, об уме и пр.

Кстати, хотя это лишь отчасти имеет отношение к данной теме о неверии и самоубийстве, — выпишу из той же заметки из записной книжки Горького.

Встречается Горький с грубым партийцем рабочим. Тот говорит:

— А ежели всмотришься-вглядишься, то иной раз думаешь: вот мы затеяли дело; и к чему оно клонит?

Рабочий при этом рассказал Горькому какую-то "невероятную похабщину" (это — подлинные слова Горького).

— Ведь, как ты ни говори, а умирать придется. А-а?!

Дальше в записках не написано: ответил ли ему Горький или нет — неизвестно.

Но, как видим, и у простого человека вопрос об ответственности связан со смертью…

А вопреки этим несчастным примерам, обычно и совершенно справедливо указывают на тот душевный мир, которым обладают люди верующие, знающие смысл своей жизни. Один из иностранных проповедников остроумно заметил:

— Сколько примеров знает история, как неверующие каялись, хоть перед смертью, в своем неверии. Но еще не было ни одного случая, чтобы верующий раскаивался за веру свою.