Оазисы

Горохов обернулся, в двести метрах от него, на гребне невысокого бархана, стояли два человека с оружием. Из-под респираторов торчали чёрные бороды.

– Ты чего тут шаришься, а? – Прорычал тот же голос из-под маски.

Геодезист встал и, стянув респиратор, крикнул:

– Да вот, смотрю, где сеть можно поставить. За дорогой вся степь на участки разбита, а тут ни одного столба, ни одной сети нет. А саранча тут хорошая. Смотрю, может, тут сетку на ночь поставить.

Эти типы переглянулись, спустились с бархана, подошли и заглянули к нему в ведро. Потом один из них спросил:

– А ты кто такой? Не видел я тебя тут ни разу.

– Я на буровые приехал работать, а пока у бабки Павловой живу. Она попросила сеть поставить, вот сегодня собрал уже. И думаю, может, тут ещё одну поставить.

– Севернее дороги сетей никто не ставит, – сухо сказал бородатый.

– Понял, просто барханы тут хорошие, тут и ведро саранчи можно одной сетью брать, вот я и…

– Иди уже, ещё раз тут увидим – застрелим, – закончил разговор бородатый.

– Понял, – сказал Горохов, забирая ведро, – просто я не знал…

Он повернулся и пошёл к дороге. Пошёл, не оборачиваясь.

Бабка была радёхонька, что вот так, палец о палец не ударив, получила полведра отличной чищеной саранчи. Хвалила Горохова и говорила, что если он и завтра за саранчой сходит, то и завтра может не платить. Тот кивал, а сам думал, что ночевать тут ещё одну ночь с клещами ему вовсе не хочется.

Хотелось есть, последний раз он ел вчера в обед. Горохов вышел и пошёл по улице к центральной площади. Улицу чистил пылесос, а за ним опять шёл бот с огромной лопатой. Горохов уже не воспринимал это как какую-то невидаль. Тем более что на площади ещё один бот с метлой сметал мелкую пыль в большой совок и складывал её в пластиковый бак, что таскал за собой.

Есть уже хотелось, но вместо того, чтобы повернуть к «Столовой», он остановился у красивого дома, мимо которого проходил много раз.

«Хирургия и терапия доктора Салманова».

Рано, конечно, может, доктор ещё не принимает. Геодезист чуть подумал и решил проверить – нажал на кнопку звонка, поесть он ещё успеет.

– Добрый день, приёмная доктора Салманова. – Донёсся из динамика приятный женский голос.

– Я на приём к доктору, – сказал он в коммутатор на стене под кнопкой.

– Вы записаны? Вы бывали уже у доктора?

– Нет, я не записан, я первый раз.

– Что вас беспокоит? – Спрашивал голос.

«Глянь, не хочет пускать просто так, прямо на улице начала опрашивать».

– Огнестрел.

– Вы сейчас ранены? У вас кровотечение?

Дверь по-прежнему не открывается.

– Нет, рана уже зажила, но рука работает плохо, хотел поговорить с доктором.

– Вам оказывали медицинскую помощь или рана заживала сама?

«Идиотка, ты откроешь дверь?»

– Оказали, но я не удовлетворён тем, как меня лечили.

– Хорошо. Вы страдаете проказой, холерой, сифилисом, гепатитом?

– Нет, ничем таким я не страдаю. – Горохов старался говорить спокойно, хотя это удавалось ему всё труднее.

Во-первых, он хотел есть, а во-вторых, он торчал тут под дверью на солнце и на глазах людей, это ему не нравилось.

– Первый приём у доктора, только осмотр, без анализов и без средств диагностики, стоит семьдесят копеек, вы располагаете такой суммой?

«Семьдесят копеек? Один приём? Валера-генетик мне две сквозных дыры за два с половиной рубля залатал. Вы там не офигели?»

Горохов прикинул, сколько у него осталось денег после того, как он продал винтовку и заплатил два рубля механику за ремонт мотоцикла и пообедал, у него едва набирался рубль с двадцатью копейками. Но он хотел посмотреть на этого доктора:

– Да, я располагаю такой суммой. – Сказал он и вздохнул.

– Хорошо, доктор сможет принять вас через пятнадцать минут. Поднимайтесь на второй этаж.

Коммутатор запищал и в двери щёлкнул замок. Она приоткрылась.

Горохов вошёл и сразу оказался в прохладе. Хорошо, свет с улицы почти не проникает. Всё же от яркого солнца устаёшь. Он поднялся на второй этаж. Там, за стойкой, девица вся в белом. Сама вся сбитенькая, невысокая, с хорошей грудью, темноволосая и кареглазая. Миленькая. Совсем молодая, лет восемнадцати. Улыбается ему деланой улыбкой. А сама про себя, скорее всего, морщит свой очаровательный носик. Горохов грязен, его пыльник пробит, левый его бок чёрен от засохшей крови. На ботинках пыль в полсантиметра. Даже руки он давно не мыл, они черны.

– Вам нужно немного подождать, доктор примет вас, как освободится. – Улыбаясь, говорит девушка.

На щеках у неё ямочки, очень приятная девочка. Даже ущипнуть её хочется за щёчку. А ещё из приятного… В углу стоит увлажнитель. Струйка прохладного пара бьёт из него вверх, там же кулер. Это явные признаки роскоши. Он кивает и идёт к кулеру. Да, вода тут такая, какой и должна быть – ледяная. Он пьёт один стакан за другим. Надо же отбить хоть немного денег из тех, что с него возьмёт доктор.

– Вы готовы сейчас заплатить за приём? – Спрашивает она почти ласково.

Горохов допивает воду, ставит стакан на место, идёт к стойке.

– Да, золотце, я готов заплатить.

«Такой милашке всё бы отдал».

Он достаёт из кармана рубль.

– Минутку, я сейчас выдам вам сдачу.