Об эскалации

Все это не обязательно очень четко понимается правительствами и планировщиками войны с обеих сторон. В новой войне вполне возможно, что какая-либо страна может, просто не подумав о том, что она делает, напасть на города. Соединенные Штаты более или менее официально провозгласили стратегию "никаких городов, кроме как в порядке возмездия", но эта стратегия не имеет ни четкого понимания, ни твердой позиции даже здесь. В любом случае, если внутривойсковое сдерживание разрушится, или "торг" покажется необходимым, города могут пострадать. Советские стратеги и политические лидеры заявили, что советские силы не признают никаких таких "искусственных" различий в ядерной войне. Эта их позиция может быть точным отражением текущей советской стратегической доктрины, но она также может быть позицией, публично принятой для того, чтобы препятствовать обезоруживающим атакам на Советский Союз и снизить доверие к угрозам США, показывая, что наши контр-угрозы не устрашают их контр-угрозы. Наиболее вероятно, что это смесь всех этих убеждений и установок, и что это очень ненадежный индикатор фактического поведения СССР в "момент истины" - или убеждений СССР относительно поведения США в такой момент.

 

Секретарь Макнамара изменил свое заявление 1962 года об избегании городов, когда он впоследствии давал показания перед сенатским комитетом по вооруженным силам по оборонному бюджету на 1964 финансовый год:

 

Говоря о глобальной ядерной войне, советские лидеры всегда говорят, что они нанесут удар по всему комплексу нашей военной мощи, включая правительственные и производственные центры, то есть по нашим городам. Если бы они это сделали, у нас, конечно, не было бы другого выхода, кроме как нанести ответный удар. Но мы не можем знать, сделают ли они это на самом деле. В их интересах, как и в интересах К'урса, попытаться ограничить ужасные последствия ядерного обмена. Создав в наших силах гибкий потенциал, мы, по крайней мере, устраним перспективу того, что мы сможем нанести ответный удар только одним способом, а именно, по всей советской системе целей, включая их города. Такая перспектива не даст Советскому Союзу стимула воздержаться от нападения на наши города при первом ударе. Мы хотим дать им лучшую альтернативу. Примут ли они ее в условиях кризиса глобальной ядерной войны, никто не может сказать. Учитывая то, что поставлено на карту, мы считаем, что наличие такой возможности стоит дополнительных усилий с нашей стороны.

 

При планировании сил второго удара мы предусмотрели возможность уничтожения практически всех "мягких" и "полужестких" военных целей в Советском Союзе и большого числа их полностью защищенных ракетных площадок, а также дополнительный потенциал в виде защищенных сил, которые можно задействовать или держать в резерве для использования против городских и промышленных районов.

 

Таким образом, он решительно намекнул, что эти резервные силы будут использоваться против городских и промышленных районов только в том случае, если Советский Союз начнет атаки такого типа.

 

Позвольте мне пока предположить, что этот порог между военными и гражданскими центральными атаками может и рассмотреть возможность ведения очень крупной, "тотальной", но очень тщательно контролируемой центральной войны, в которой сознательно пытаются избежать гражданских лиц и их имущества. Можно предположить, что одна или обе воюющие страны действуют из религиозных, этических или других агонистических запретов, не выбирая в качестве цели гражданское население, или они могут надеяться заставить внутривойсковое сдерживание работать, практикуя некий вариант, полный или частичный, доктрины "никаких городов, кроме как в ответ".

 

Ступени военных центральных войн

 

Я предположу, что первая крупная атака будет в основном (хотя и не обязательно полностью) на военные цели. Могут быть силы, удерживаемые специально для возможности последующих атак на города, но большинство или все вражеские города пощажены изначально - возможно, для использования в качестве заложников или пешек для торга на более поздних стадиях войны.