Обаяние амфибий

Орлову результат попытки еще не был известен, когда коммуникатор буркнул голосом зампотеха батальона:

— Орлов, к «папе».

Сергей поднялся с удобной койки и, с недоумением посмотрев на часы, шагнул к двери. Серебристая дверка мгновенно растаяла, но выйти в коридор Сергею не удалось. Что-то удерживало его от следующего шага. Он протянул руку — никаких препятствий движению не ощущалось.

«Что за черт?» — Сергей наклонился, перенося вес тела вперед, но, не достигнув той критической точки, когда по законам физики ему следовало упасть носом в пол, выпрямился. Складывалось впечатление, что кто-то приказал телу поступить вопреки приказу хозяина. Орлов попытался передвинуть ногу. Ничего не вышло. Он развернулся и шагнул к койке. Это движение не стесняло ничто.

«Заперли?» — Сергей набрал на коммуникаторе код каюты полковника. Комбат сидел за письменным столом, задумчиво поигрывая авторучкой. В его глазах застыла безнадежность и смертная тоска. Заметив присутствие постороннего, командир сосредоточился и придал своему лицу более подобающее выражение.

— Товарищ полковник, это Орлов. Что происходит, Иван Константинович?

— А почему вы решили, что что-то происходит?

— Я не смог выйти из каюты…

— Не вы один. Я пытаюсь оперативно обзвонить всех офицеров, может быть, кто-то не пострадал, но пока положительных результатов нет.

— Пострадал? Почему вы применили такой неприятный термин?

— Потому что так оно и есть. Кто-то влез в наши мозги, майор. Весь личный состав заперт по каютам, и его непреодолимо клонит ко сну. Даже выйди мы в коридор, это мало что изменило бы. Вокруг все серебристое и блестящее. Куда бы мы пошли? И наконец худшее — я напрочь забыл код доступа в оружейную комнату. Так что мы, ко всему прочему, безоружны. Весело?

— Не очень.

— Мне тоже. Попытайся связаться со своими «легионерами» и медчастью. Вдруг кто-то сможет выбраться.

— А дальше?

— Не знаю, там посмотрим.

— Хорошо.

Сергей переключил канал и начал перебирать каюты своих подчиненных. Большинство уже спали, и никакие крики и призывы разбудить их не смогли. Такого крепкого сна Орлов не встречал никогда. Бодрствовали Волкофф, Смит и Анисимов.

— Началось-таки, — с мрачным удовлетворением хмыкнул обер-лейтенант. Выйти из каюты он не смог, как ни боролся с невидимым противником за владение собственным телом. Смит за то время, что Волкофф потратил на попытку вырваться из плена, успел глубоко и крепко уснуть. Оставался Анисимов.

Сергей вывел на дисплей панорамную картинку медчасти.

— Алексей, слышишь меня?

— И вижу, — отозвался Анисимов.

— Ты пытался выбраться?

— Да, но, как видишь, пока еще здесь.

— Что же делать?

— А что ты можешь придумать? Придется подчиниться.

— Ты считаешь, что это единственный выход?

— А ты? Сергей, очевидно, что съесть нас никто не собирается. Сидеть и переживать, что не понимаешь сути происходящего — глупо. Следовательно, остается лечь поспать, как и предлагает тот, кто наслал на нас эту дремоту. Утро вечера, сам знаешь…

— Знаю, но просто бешусь от этого.

— Остынь, завтра что-нибудь придумаем, а пока мы слишком мало знаем и можем для активного сопротивления.

— Ты все-таки считаешь, что это враждебные действия?

— Ну и стиль у тебя, только рапорты писать. Нас «обули» и «переобули», майор, исходя из произошедшего. Не знаю точно, зачем нас погружают в крепкий сон, но проснемся мы уже не теми людьми, что прежде. Поверь мне как врачу. Я это знаешь чем чувствую?

— Профессиональным чутьем, видимо.

— Да уж, у меня оно именно в том месте и расположено.

— Да ну тебя, тут такое творится, а ты все шутишь, — Сергей начал зевать.

— Надо же поддержать тебя в трудную минуту, это мой врачебный долг. Если я не лекарствами… Хотя, подожди, почему бы нет? Кое-что у меня есть, станем слегка заторможенными, зато никаким внушениям не поддадимся.

— Когда это лекарство подействует на тебя?

— Минут десять до начала и еще пятнадцать-двадцать до пика.

— Я не выдержу.

— Постарайся, Сережа. Мы с тобой, похоже, одни остались в сознании. Ну, не сорвать коварный план, так хотя бы проследить за нюансами мы с тобой обязаны.

— Извини, док… я… не могу… — Сергей уронил голову на грудь и плавно завалился на койку.

Анисимов покачал головой и выключил экран. Затем, немного походив по каюте, включил коммуникатор вновь и вызвал Кровицкого. Капитан спал, приоткрыв рот и раскинув руки. Доктор некоторое время смотрел на спящего, а потом, подавив зевок, произнес:

— Палыч, подъем, у нас проблемы.

— У нас что ни день — проблемы, — не открывая глаз, ответил Кровицкий, — так стоит ли их переносить еще и на ночь?

— У нас на самом деле проблемы.

— Да? — На этот раз капитан приоткрыл правое око и скосил его на экран. — Что-то тихо сегодня. Тебе не кажется?

— Я как раз об этом. Всех заперли по каютам и усыпили. Похоже, что готовится имплантация.

— Подожди секунду, — Кровицкий прижал ладонь к экрану и через несколько мгновений, убрав руку, кивнул, — она уже началась. Закачивается программа типа «жаме вю», неузнавание…

— Я в курсе значения термина. Что конкретно должны «не узнать» десантники?