Обаятельное чудовище

Спускаюсь, подхожу к комнате Якова и сажусь на пол. Опираюсь спиной на дверь и закрываю глаза. Слез нет. Их не осталось. Наверное, все могло бы быть по-другому. Но уже не будет. Выбор сделан, и назад дороги нет.

32

Марта

На следующий день я пытаюсь завершить все свои дела. Люди, которые мне дороги, должны знать, что они навсегда останутся в моем сердце. Как бы они не отреагировали на мой поступок, я должна быть уверена, что оставляю им хоть какую-то светлую память о себе.

Возвращаюсь в клуб уже после обеда.

Тим держится со мной бодро, пытается шутить, улыбается. Между нами происходит что-то вроде неуклюжей театральной постановки: каждый вроде как делает вид, что верит в то, что наше прошлое никак не влияет на наши новые отношения, но в душе тихо скорбит по утраченному.

Обычный день. Обычные разговоры. Мы проживаем обычную жизнь, но для меня все проходит как в замедленной съемке. Я прощаюсь. Запоминаю лица друзей, внимательно вслушиваюсь в их фразы, записываю в память их улыбки и шутки. Даша, Ярик, музыканты, персонал ресторана и клуба и, наконец, Тим. Все они стали для меня дружной семьей, где каждый готов помочь друг другу в нужный момент.

Мне невероятно трудно прощаться с ними вот так — мысленно. Не говоря прямо, не рассказывая причин, не имея возможности обнять в последний раз. И не давая им шанс отговорить меня от страшного, но неизбежного.

Я прощаюсь с ними. Отпускаю их душой. И мне так трудно не разреветься, осознавая, что больше мы не увидимся. Понимая, что каждое сказанное мной слово запомнится им как последнее.

Поэтому я делаю комплименты поварам, хвалю официантов, благодарю администратора, дарю улыбки охране. Тяжело отпускать их всех, но иного выхода у меня нет. Я по-прежнему стараюсь держаться подальше от Тима, но к вечеру тоска становится уже невыносимой. Спускаюсь в клуб, чтобы увидеть его в последний раз.

Оглядываю столики, ложи, каждый диванчик, затем барную стойку. Я не знаю, что скажу ему, но понимаю, что не могу уйти, не посмотрев в последний раз в его глаза. Клуб постепенно заполняется посетителями, на сцене начинается шоу-программа. Стриптизеры своим появлением заметно встряхивают публику, а взошедший на помост Игорь подмигивает мне, плавно двигаясь под чувственную музыку.

Я улыбаюсь. Забавный парень. Такого не заметишь на улице, зато на сцене он — настоящая звезда. Заводит женщин за минуту. Номер только начался, а дамы уже бьются в исступлении, ожидая, когда он приблизится, чтобы получить возможность сунуть пару купюр в его красные стринги, вызывающе оттопыренные спереди.

Я смеюсь, видя, как реакция гостей заведения на тело Игоря, заводит и его самого. Да, все-таки клуб — это совершенно другой, особый мир. Он живет по другим правилам. Удивительно, но мне здесь было вполне уютно. В том числе и благодаря коллективу: ребята у нас подобрались все, как один, веселые и доброжелательные.

Двигаюсь сквозь толпу и невольно вспоминаю, как пришла сюда впервые. Как пыталась произвести впечатление взрослой и умной, а на деле только фыркала и соревновалась с Левицким, кто из нас круче. Вспоминаю наши гонки по ночному городу. Улыбаюсь, когда перед глазами встает сцена с храпящим Тимом во время видео-конференции. Тепло в душе рождают и воспоминания о том, как вероломно он проколол мне шину, чтобы не пустить на переговоры.

Как же я тогда неслась по городу, пытаясь успеть на встречу! Умора! Мы с ним вели себя как дураки… Ссорились, пытались доказать друг другу что-то… Ну, и лицо у него было, когда я заявилась к нему в кабинет впервые! Я невольно улыбаюсь, и тут на ум приходит сцена в душе… Остро щемит в груди.

Я буду скучать. Очень. Я буду каждый день думать о тебе…

— Привет. — Холодный голос останавливает меня, заставляя съежиться от внезапного захлестнувшего волной страха.

Я поднимаю взгляд и вижу перед собой Стаса. Его пальцы больно впиваются в мою руку.

— Пошли. — Он тянет меня за собой.

Я упираюсь, но парень резким рывком подтаскивает меня к себе. Через секунду мы уже стоим возле стены. Он припирает меня к имитации колонны и давит рукой в грудь с такой силой, что становится трудно дышать.

— Ну, что? Надумала? — Цедит он сквозь зубы.

Я смотрю в его глаза и понимаю, что парень не в себе. Он явно находится под действием какой-то химии.

— Руки. Убери. — Рычу я, пытаясь скинуть с себя его ладонь.

— Мое молчание стоит денег, маленькая шлюшка. Ты принесла их?

Из моего рта вырывается что-то больше похожее на хрип:

— Нет.

— Ты играешь с огнем, Марта. — Он наклоняется ко мне.

— Пусти!

— Где мои деньги? — Стас убирает руку.

Я жадно хватаю ртом воздух:

— Нет больше никаких денег! И не будет! — Кашляю. — Лучше передай мамочке, что не стоит ждать, когда Яков сдохнет. Он проживет дольше нас всех!

— О чем это ты говоришь?

— Ему сделают операцию, и Инне не достанется ничего, понял? Также как и мне. — Поднимаю на него взгляд. — Ничего!

— Где мои деньги, сука? — Он снова вдавливает меня в стену.

— У меня ничего нет. — Хриплю я.

Стас отпускает руку. В его глазах полное отсутствие мыслительной деятельности.