Обед за один доллар

— Слушай, а ты у нас, оказывается, умник!

Мы все шли и шли, и лишь когда отмахали километров пять по верху гряды и по равнине, капитан объявил перекур. Он дал нам по сигаретке. Присели на корточки и закурили. Тихо было, кругом сплошь лес. И вдруг за спиной у нас прогремели выстрелы.

— Вас как зовут? — невозмутимо спросил капитан.

— Хэмелайнен.

— Вы что, из Хэме?

— Да нет, из Хельсинки.

— Так обычно и бывает, а в самом Хэме и не встретишь Хэмелайнена… Стихло, по-моему. А ты что скажешь, умник?

— Ничего.

— Тогда пойдем дальше. Вроде бы где-то тут я прятал ящики.

— Послушай, — мой напарник пнул меня в бок. — Кто он такой, а?

— Откуда мне знать?

— И зачем только нас нелегкая понесла!

— Черт, как сквозь землю провалились! Должны же быть где-то рядышком, капитан почесал в затылке. — Неужто кто-то оказался хитрее нас?!

Мы прибавили шагу.

— Смотри, у него русский наган, — шепнул мой друг.

— Да вижу я.

— А у меня и винтовки-то нет.

— Тише ты, он услышит.

Тут явственно донесся шум и треск, будто где-то впереди валили лес. И действительно, вскоре мы увидели человек двадцать, яростно работавших топорами, причем совсем незнакомых.

— Лес рубят — щепки летят, — заметил капитан. — Вы устали?

— Нет.

— Эти люди, по-видимому, совсем из другого отряда. Выходит, мы проскочили.

Повернули и пошли обратно.

— Вот увидишь, нет у него никаких ящиков.

— Тсс, помалкивай.

— В чем дело? — вмешался капитан. — Кажется, нашему умнику уже все порядком надоело. Что ж, сядем покурим.

Мы плюхнулись на мокрую землю, как в кадушку с водой.

Три ящика с гвоздями вскоре нашлись в ближних кустах, они были поставлены один на другой. Капитан вытащил средний и уселся на него.

— Что это умник такой мрачный? Неужто устал? Не верится, разве что самую малость. Такого богатыря усталость не берет.

— Не устал, — мой напарник схватил сразу два ящика, а капитан только сделал вид, что тоже собирается нести.

Мы поплелись в обратный путь. Спустились в долину и сразу же с головой пропали в густом и высоком кустарнике. Целых полчаса мы продирались сквозь него, как сквозь заросли камышей, — такая же пытка.

— Скоро уже наша дыра, — бодро сказал капитан.

Словно в ответ, со стороны проволочного заграждения застрочил автомат. Он трещал, будто игрушечный. Мы бросились на землю.

— В чем дело? Почему в нас стреляют? — удивился капитан. — Эй вы, не стреляйте!

— Кто там кричит? — спросили «кусты».

— Да Йокилехто.

Снова рвануло и шарахнуло.

— Это Йокилехто. Вы что, не слышите?

— Слышим, конечно. И откуда они только берутся?

— Что?! Да ты у меня сейчас схлопочешь за эти слова. Я капитан Йокилехто.

— Видали мы таких…

— Ну и дела, — возмутился капитан, — придется переползать на другое место.

Как только мы поползли, «кусты» угрожающе зашевелились: они умели стрелять.

— Не стреляйте, не то я прикажу открыть огонь, — рассердился капитан.

— Ишь, гады, так залегли, что и не зацепишь, — переговаривались в кустах.

— Ой, ящик выронил! — спохватился мой друг, отползая назад.

— Куда это он? — быстро спросил капитан.

— Он ящик выронил.

— Вот сумасшедший, ящик вздумал искать! Здесь же кругом мины. Только помалкивай. Вскоре показался мой друг.

— Надо же, вернулся оттуда, живой.

— Я ящик уронил.

— Да знаю. Хэмелайнен мне уже доложил. Стемнело. Мы ползли и ползли.

— А вдруг здесь мины? — занервничал мой друг.

— Без паники! Спрашивается, кто и когда мог заминировать этот кустарник?! Давайте лучше послушаем, почему-то моря совсем не слышно. А что это такое сыпучее, интересно? Ха, да это же песок. А вот и вода! Ну что ж, обыкновенная вода. Ничего страшного.

Я и не заметил, как уже стоял по грудь в ледяной воде. Волна бесцеремонно съездила мне по физиономии.

— Кто-нибудь видит зарево? — не унимался капитан. — Вот темнотища, ни зги не видно. Где же этот Ленинград, черт возьми, провалился он, что ли? Там же должно все полыхать.

— Стой! Кто идет? — спросили глухо, будто из-под земли.

— Это капитан Риббентроп! — крикнул остроносый. — Не узнаете?

— Ага, ну покажись, раз назвался, — пролаяли из подземелья. — Выходи, выходи, что же ты?

В небо взметнулась ракета и осветила все вокруг. Мы почувствовали себя словно раздетые и побежали со всех ног, пока, наконец, не ввалились в лес. Я заметил, что на берегу не было заграждения, по-видимому, еще не успели сделать, а может быть, просто проволоки не хватило.

— Да кто ж вы такой на самом деле? — не выдержал мой ДРУГ.

— Я же только что назвался, — отмахнулся капитан.

— А тот, кто спрашивал, Молотов, что ли?

— Как вы разговариваете с начальством! — вдруг рассвирепел капитан. Фамилия!

— Егерь Лохенполви.

— Что-что?

— Лохенполви, Вильо.

— Врет и не краснеет. Вот погоди, я выясню твое настоящее имя. Молись, пока не поздно.

— Разрешите обратиться, куда поставить эти ящики? — спросил я в надежде избавиться от капитана. На самом-то деле свой ящик я «обронил» еще на берегу моря.

— Ящики? Вы все еще их несете? Да суньте их куда-нибудь, куда хотите, хоть в задницу, этой войне не очень-то нужны ящики с гвоздями.

Тут мой друг не выдержал и грохнул ящики об землю.

— Ах, твою… А я, идиот несчастный, всю дорогу тащил их, — сказал он, чуть не плача.