Объединяй и завоевывай

С каждым сокрушительным шагом богини росла и сила ее сподвижников. Даже земля, сотрясаясь от остаточных колебаний, выражала, казалось, тем самым свое восхищение могучей поступью богини. Из близлежащих сел и деревень все еще подтягивались сочувствующие.

Ацтеки, сапотеки, миштеки, чочо. И всех их объединяла одна заветная цель.

– Мы идем освобождать Оахаку, сердце империи сапотеков, – провозгласил великий жрец Родриго Лухан во избежание недопонимания. – Надо сбросить иго белых пришельцев, чиланос. Присоединяйтесь к нам, вливайтесь в наше движение, захватывайте принадлежавшие вам когда-то земли! Ниспровергайте навязанных вам святых. Срывайте кресты, разрушайте церкви, где вам предлагают вино и хлеб, утверждая, что это кровь и плоть бога. Настало время отбросить лживые учения. Коатлик не предлагает ничего непостижимого. Только с ней вы едите настоящее мясо, пьете настоящую кровь и становитесь единым целым с вашими дальними предками.

И люди присоединялись к процессии и шли за Коатлик. Кто-то по совету великого жреца ложился в пыль под ее колонноподобные ноги, чтобы она растоптала и поглотила их тела.

Коатлик топтала и поглощала всех, не обращая внимания ни на пол жертвы, ни на ее возраст. Она обходилась без условностей, навязанных мексиканскому народу завоевателями.

Когда они приблизились к городу Акатлан, в богине уже было десять футов роста.

На выходе из города, в котором ее стараниями не осталось ни «индиос», ни миштеков, она подросла до двенадцати футов.

Покидая округ Куакуапан де Леон, Коатлик прибавила в росте еще три фута, а змеиные головы на плечах богини достигли отметки в пятнадцать футов. Темно-серый цвет каменных покровов богини постепенно стал коричневым, что могло означать только одно: базальт начал обрастать жирком.

Шествуя рядом с богиней, Родриго Лухан решился на некоторую вольность и коснулся ее юбочки, сплетенной из змей. И тут он ощутил приятное тепло. А ведь стояла ночь, солнце уже село! Не поддавалась объяснению и та плавность, которую со временем обрела походка каменной статуи.

Пытаясь отдернуть руку, он с ужасом осознал, что это не так просто: кожа одного из пальцев намертво приклеилась к статуе! Так, словно он в мороз дотронулся до холодного металла.

В Мексике, впрочем, говорить о холоде не приходилось. Тогда Родриго Лухан решил, что статуя поглощает всякую плоть, стоит только ее коснуться.

Значит, дотрагиваться до богини, равно как и позволять ей подобное, нельзя. Лухан ускорил шаг. Не так-то просто было поспевать за ней, особенно принимая во внимание, что ее шаги увеличивались по мере того, как она прибавляла в росте.

Интересно, Коатлик перестанет когда-нибудь набирать вес и расти?

А главное – каковы же пределы ее чудовищного аппетита?

Глава 24

– Стой! – приказал Огнетушитель.

Партизан фронта имени Хуареса замер.

– Ке? – Голос хуаресиста прозвучал нежно, словно дуновение ветра.

– Что-то не так, – выдавил Огнетушитель, схватившись за живот.

– Что случилось? – неслышно приблизился к нему спаситель.

– Кажется, я ранен, – с шумом выдохнув, произнес спасенный.

Задрав рубашку, он продемонстрировал партизану свой плоский мускулистый живот. Какая-то царапина, но ни малейшего следа пулевого ранения. Впрочем, входное отверстие от пули малого калибра обнаружить зачастую очень трудно.

Повернувшись к хуаресиста спиной, он спросил:

– Выходное отверстие видишь?

– Нет, сеньор.

– Черт! Такое ощущение, будто в кишках полыхает пожар.

– Вы американец?

– Меня зовут Фьюри. Блейз Фьюри.

– Никогда о таком не слышал.

– Неужели? Ну и ладно. – От боли Огнетушитель сложился пополам. – Послушай, что со мной, как ты думаешь? – простонал он.

Партизан на секунду задумался:

– Ясно одно: вы не ранены.

– Но я ужасно себя чувствую. Все мои внутренности как будто облили бензином и подожгли.

– Скажите, вы пили воду?

– Что? Воду? Ах да, пил. Несколько часов назад.

– А-а-а... Ла туристас...

– Брось, какой я турист? Я – воин.

– Воин так воин. А болезнь туристов. Наша вода, видимо, не усвоилась у вас в желудке.

– Но меня не тошнит!

– Рот совсем не то отверстие, через которое болезнь пытается выйти наружу, сеньор.

– О чем ты?

И тут он понял. Желудок вновь обожгло, и он ощутил настоятельную потребность облегчиться.

– Жди здесь, – произнес Огнетушитель сдавленным голосом.

Он сошел с тропы и углубился в заросли. Дважды он пытался подняться и натянуть брюки и дважды усаживался вновь, в ожидании, когда болезнь полностью покинет его тело.

– Ну и дела! Надеюсь, это не слишком отсрочит выполнение задания.

Когда в животе у него уже ничего не осталось. Огнетушитель сунул остатки имевшейся у него печатной продукции в рюкзак и, к своему величайшему удивлению, обнаружил там черный башлык. Натянув его на голову, он вдруг почувствовал, что эта черная тряпка придала ему сил.

Он снова был Огнетушителем – гордым, сильным и способным противостоять каверзам джунглей Лакандона. У хуаресиста глаза на лоб полезли при виде его стройной мускулистой фигуры.

– Вы?!

– Да, – сказал он. – Наконец-то ты понял. Я – Огнетушитель.

– Ке?

– Огнетушитель. Эль Экстингуирадор.

– Никогда не слышал.