Оберег от испанской страсти

И вламывает Ане. А на самом деле Риа из Аниного гардероба платье без спроса взяла, потом потихоньку вернула. Постоянно так поступала. Пожар в селе случился, в кустах видели Аню в приметной куртке, поджигательницей ее посчитали. Риа куртку надела, не Аня. А насчет смерти дяди… Кто уколы делать умел? Рианатана. Она в девятом классе в медучилище пошла. Нюша шприц никогда в руках не держала. Зато она свидетелем разговора случайно стала. Утром пошла в школу, поскользнулась, в лужу грохнулась, пришлось домой возвращаться. Ночью дождь лил как из ведра, на рассвете солнце взошло, припекло, стало душно. Все окна в избе были открыты. И в доме, где Леонид жил, они тоже были нараспашку. Аня мимо дядькиной халупы топала и услышала голоса. Леонид говорил: «Риа, я в клинику ночью зарулил, когда ты дежурила. К Светке приходил, она мне ампулки дает, не забесплатно. Моей подружки не было на посту. Пошел я Светку искать, сунулся в местную аптеку, дверь почему-то открыта, а там ты у шкафов в сумку ампулы кладешь, меня не заметила. Я понял, что происходит. Светка по пьяни разболтала, как наркоту тырит. Больному ее выпишут, а Светлана ему ерунду вколет, ампулу мне продаст или кому-то еще. Ты, голубушка, это раскусила и тоже на конфеты себе заработать решила. Молодец. Но надо делиться. Теперь мне бесплатно ампулы приносить будешь. Если откажешься, пойду в больницу и о твоем бизнесе главврачу расскажу. Я-то наркоман, для себя беру, за это не посадят. А ты с целью продажи, тебе срок светит!»

Аня быстро домой шмыгнула и никому, как обычно, ничего не сказала. Через неделю дядя Леня чего-то не то себе вколол, и каюк. Соседка видела, как Аня в его домик со шприцем в руке входила. Просто дура Нюша, да? Идет родственника убивать, «баян» на виду несет. Риа это была! В Аниной одежде! Испугалась она, что мужик про нее правду расскажет, бесплатно ему наркоту давать ей жалко было, догадалась Нюшу подставить.

— Почему же Анна не рассказала, что слышала, не объяснила, что сестра ее вещи без разрешения берет? — удивилась я.

— А вот мне интересно, по какой причине Анну не привлекли к ответственности? — задала свой вопрос Лиза. — Отчего ее следователь после разговора оставил в покое? Реанатана же рассказала, что Анну со шприцем видела.

Глава 33

Рокер вытащил из кармана блистер и выщелкнул из него таблетку.

— Не напрягайтесь. Это гомеопатия. Нервы ни к черту. До концерта трясет, на сцене драйв прет, потом колотит в гримерке. Какая-то дистония у меня.

— Вегетососудистая, — поморщился Аверьянов, — чудо-диагноз. Когда кто-то говорит: доктор определил у меня дистонию, я понимаю — лень врачу в недомогании до конца разобраться. Вот и нацарапал в истории болезни, что такие же, как он, великие спецы корябают. Нет такого диагноза, это врачебная отмазка. Не знает дуб в белом халате, что с вами? Значит, дистония! Вегетососудистая. На нее все списать можно.

— Так почему Анну не наказали, если считали виновной? — повторила я Лизин вопрос.

Крис потер затылок.

— Она следователю правду рассказала, что хочет уехать из Васюкина, поступить в музыкальное училище. Соседка, которая видела, как Аня выходила из дома Леонида, время указала: якобы в полдень она шла. Но Ани в этот час в городке не было. Она с мая месяца знала, что мать ее в Москву не отпустит. Анюте седьмого исполнилось восемнадцать, она полагала, что сразу получит отцовское наследство, но фига ей досталась.

— Почему? — удивилась Лиза.

Рокер поморщился.

— Регина хитрее обезьяны. Не знаю, кто ей этот ход подсказал, навряд ли сама такая умная. Но когда Нюша восьмого числа к матери подошла с вопросом: «Я теперь совершеннолетняя, скажи, где мне деньги получить? Хочу документы в училище подать», та глаза выпучила:

— Какие деньги?

— Те, что папа мне оставил, — напомнила дочь.

Мамаша секретер открыла, вытащила оттуда лист бумаги.

— Доченька, ты забыла? Вскоре после кончины мужа я страшно заболела от горя, потребовалось много средств на спасение моей жизни. Ты подписала вот этот документ, отказ от папиного наследства. Дом, сад, имущество — все перешло в мою безраздельную собственность. И деньги, что у черного банкира хранились, тоже. Он бланк с печатями увидел и запас мне передал.

— Ловко, — хмыкнул Димон.

— Анна не помнила, что подмахнула столь важный документ? — не поверила я. — Как это возможно? Ей же не два года в тот момент было.

— Анютке то ли двенадцать, то ли тринадцать стукнуло, — вздохнул Крис, — она мне так объяснила: «Мама действительно попала в больницу. Что с ней случилось, понятия не имею. Она мне позвонила, велела приехать ее навестить. Лежала не в Васюкине, а в районной клинике в отдельной палате. Я прикатила в город, в палате находился еще мужчина, не врач, он в обычном костюме был. Мать заявила: «Доченька, мне предстоит операция опасная, на нее требуется разрешение родственников».