Оберон - 24

Папа с Мишей начали взрослый разговор, мы с Сашей свой, детский. Я спросил, когда его выпишут, Саша сказал, что осталось дня четыре, если не будет осложнений. Пока проговорили, начался обед, Саша осторожно обнял нас, Катю даже поцеловал:

— До встречи, Котята!

Нам не хотелось расставаться с братиком, но папа сказал, что пора ехать. Сначала заедем на Кинотехникум, перекусим, а потом уже и домой. Мы вздохнули, и пустились в обратный путь.

На остановке «Кинотехникум» мы вышли из автобуса, и папа привёл нас в «Блинную», усадил за стол, велев не крутиться, встал в очередь. Потом принёс тарелки, нам с блинчиками, фаршированными мясом и рисом, ещё с творогом, себе борщ, гречневую кашу с фрикадельками, блинчики, компот.

Мы, с аппетитом поели, сожалея, что дома редко пекут такие блинчики, запили компотом. Мы впервые были в таком заведении, поэтому здесь нам очень понравилось.

На обратном пути мы без устали комментировали друг другу всё, увиденное в окне. Пассажиры были другие, улыбались, глядя на нас. «Близнецы?», — спросили у папы. Папа сокрушённо вздохнул, но, судя по улыбке, наш папа радовался и гордился, что у него есть такие дети.

Приехав, мы стали просить папу, чтобы он отпустил нас погулять.

— Не устали? — удивился папа, — Может, пойдёте домой, переоденетесь? А то мама подумает, что я вас потерял.

Мы подумали, и согласились. Когда шли домой, встретили Настю.

— Настя! — закричали мы, кинувшись ей навстречу. Настя очень обрадовалась, увидев нас:

— Я ходила к вам домой, ваша мама сказала, что вы уехали в Находку, к брату.

— Мы уже вернулись! Пошли к нам!

— Мге надо домой, а то мама будет ругать.

— Хорошо, может, после обеда зайдёшь за Сашей, и придёте к нам? Поиграем в саду, может, отпустят на пляж, — попросила Катя.

— Да, Катя, зайду за Сашей, если он дома.

Придя домой, мы обрадовали маму, что наелись в городе, пошли, переоделись в трусики и маечки, и пошли в сад, на качели. Посидев на качелях, решили поиграть с нашим грузовиком. Увлеклись настолько, что чуть не забыли про гостей, которые уже вошли в сад.

— Ой, Саша! — у Кати даже глаза загорелись от радости, мне же приятно было смотреть на Настю.

Саша заинтересовался нашим грузовиком. Мы, с гордостью, сказали, что собрали его из металлолома, найденного на свалке. Саша попросил немного поиграть с ним. Я начал показывать, как он ездит, сколько возит, Катя с Настей уселись на качели, стали что-то обсуждать.

Краем уха я слышал, что они говорят обо мне. Но я был увлечён игрой с Сашей, и не разобрал, что они говорили.

Тем временем солнышко начало здорово припекать. Мы решили отпроситься на пляж.

— Мам! — закричали мы, выскакивая на двор.

— Что, Котята? — с улыбкой спросила мама.

— На пляж…

— Вот что! — решила мама, — Пока Саша в больнице, будете помогать мне. Вот, пойло для телёнка, отнесёте, напоите. Когда пойдёте домой, с пляжа, приведёте тёлочку домой. А завтра придётся вам идти на покос, сгребать сено.

— Ура! — закричали мы, побежав в сад:

— Саша, Настя! Пошли скорее телёнка поить! Потом можно на пляж!

Мы с Сашей взяли ведро, и понесли его на луг, где паслась наша тёлочка. Увидев нас, она очень обрадовалась, подбежала, стала жадно пить пойло. Выпила, вылизала всё ведро. Когда уходили, жалобно мычала нам вслед, наверно, ей было очень скучно одной.

Мы решили не возвращаться домой, и, прямо с ведром, пошли на пляж, до которого было рукой подать.

Здесь мы поставили ведро вверх дном, кинули на него свои майки, и побежали купаться. Скоро к нам присоединились трое наших одноклассников, которые уже были здесь. Накупавшись, мы зарылись в песок, с восторгом рассказывая, как ездили к брату в больницу.

Оказывается, все уже не по одному разу съездили в город, перебивали нас, рассказывая что-то своё.

Послушав ребят, мы с Настей переглянулись, слегка отползли в сторонку. Легли рядом, посматривали друг на друга, и улыбались. Мы молчали, и нам было хорошо. Никто нас не дразнил. Тогда я осмелел, и попросил у Насти расческу.

— Жаль, тебе нечего расчёсывать! — вздохнула Настя, усаживаясь на песок. Я сел сзади, стал аккуратно, прядка за прядкой, расчёсывать Насте волосы. Иногда я ловил на себе любопытные взгляды ребят. Катя откровенно улыбалась, радостной улыбкой. Когда я закончил с расчёсыванием, она попросила у Насти расчистку, предложила Саше её расчесать.

Когда Саша взялся за дело, все ребята окружили их, глядя, с недоумением, на это действо, переглядываясь между собой.

Накупавшись, и насладившись дружеским общением, засобирались домой. Взяв ведро, вспомнили о тёлочке, Белянке. Попросили Настю с Сашей помочь отвести её домой.

Когда мы опять пришли к тёлочке, она радостно замычала, все её стали гладить. Я раскачал и вытащил кол, начал сматывать верёвку, как это всегда делал Саша. Тёлочка, тем временем, поняв, что свободна, резвыми скачками, задрав хвост, помчалась домой. Я еле успел бросить верёвку и кол! Иначе она свалила бы меня с ног. Мы все побежали за тёлочкой, нагнали уже у калитки, где она мычала, звала маму. Мама вышла и заругалась, сказав, что рано её привели, и, спросив, куда дели ведро.