Оберон - 24 (СИ)

- Знакомься, Стас, это Антон, или, по-нашему, Тоник, это его сестра, Катя… - Стас, переведя хмурый взгляд на Катю, вдруг вскочил, и расплывшись в улыбке, поспешил навстречу:

- Как я рад вас видеть! – я заметил, что Стас не прочь поцеловать моей девочке руку, но не решается.

Света нахмурилась:

- Стас! Они ненадолго, у нас погостят, пока за ними не приедут!

- Ну и что? – пожал плечами Стас, не сводя влюблённых глаз с Кати, - Ты пока поиграешь с Тоником, а мы с Катей подружимся!

- Я-то думала… - разочарованно протянула Света.

- Что ревновать тебя буду? Правильно думала, если бы не привела Катю! Да и к кому ревновать? Красив мальчик, не спорю, но мелковат для тебя. Вот сестрёнка у неё!

- Вася, Вась! – позвал я мальчика, который нас встретил, - Мы тебе форму принесли.

- Спасибо! – обрадовался Вася. Дело в том, что я его еле узнал, он переоделся в тёмно-серые шорты и белую футболку с нарисованным парусником на груди.

- Тоник, ты в нашем корпусе будешь ночевать?

- Ещё не знаю, мы ещё не договаривались с начальником лагеря.

- Давай, у нас! Возле моей кровати есть свободное место!

- Ты что, Васька, знаком с ними, что ли? – удивился Стас.

- Да, это я их привёл в лагерь.

- И молчал?!

- Они попросили пока ничего не говорить.

- Тогда правильно. Я в шоке, такая девочка! Катя иди сюда, садись, я для тебя сейчас сыграю серенаду, или романс!

- Виктор Николаевич идёт! – сказал кто-то. Я оглянулся, и увидел мужчину, возрастом где-то под сорок, одетого в брюки песочного цвета и белую рубашку с коротким рукавом.

Когда он подошёл, все встали.

- Виктор Николаевич, у нас гости! – отрапортовала Света, - Они отстали от своего отряда, можно, они пока останутся у нас, и переночуют?

- Это кто у нас? Вот эти мальчик и девочка? Как вас угораздило? – обратился он к нам.

- Да так, - замялся я, не зная, что сказать.

- В общем, понятно. В какой лагерь хоть ехали?

- В этот… - я беспомощно посмотрел на Свету, та пожала плечами, - В «Маяк», кажется…

- А! Хорошо, я позвоню туда сейчас, скажу, чтобы не беспокоились, а завтра, или они за вами приедут, или я сам вас отвезу.

- Спасибо, Виктор Николаевич! – поклонился я.

- Тогда что? Скоро обед, я думаю, найдётся что-нибудь и для вас. С ночёвкой разберётесь? – спросил он ребят, - Старшие по корпусу, подойдёте ко мне после обеда, я выдам постельное бельё. Света, отпусти мальчика, не убежит. – Все рассмеялись.

- Как сказать, Виктор Николаевич, посмотрите, какой милашка! Только отпустишь, сразу кто-нибудь захапает!

- Света, что за разговоры? «Захапает»! Кто с тобой захочет ссориться?!

- За Тоника – только так! – ответила Света, уверенно вгоняя меня в красный цвет.

Когда Виктор Николаевич ушёл, меня обступили ребята, начали расспрашивать, кто я такой, где жил, откуда приехал. Пришлось врать с три короба. Не знаю, поверили, или нет, но я умудрился так соврать, что моих земляков здесь не оказалось.

Хорошо Кате. Её обступили друзья Стаса, сами что-то тёрли ей по ушам, Катя только застенчиво улыбалась.

Через некоторое время раздался звон, будто кто-то колотил железкой по рельсу.

- Во! – сказал Стас, - обед! Пошли, Катюша! – Стас встал, галантно подал руку моей Кате, повёл её, держа за руку, по аллее. Мы все пошли за ними. Света мне что-то рассказывала, я не слушал.

Столовой оказался длинный дощатый стол, закрытый от непогоды навесом, по обеим сторонам от стола стояли длинные лавки. Мы расселись по этим лавкам, дежурные начали разносить эмалированные тарелки и алюминиевые вилки и ложки. Тарелки были с оббитой эмалью, видно, боевой здесь лагерь.

В тарелках был настоящий борщ со сметаной. Наваристый, густой, с кусочком мяса. Заедали серым хлебом из хлебниц. Возле меня сидели Света и Ира. Стас с Катей сидели почти напротив, наискосок.

Я заметил неприязненные взгляды, которые бросал на меня Стас.

С чего бы это? – думал я. Потом догадался. Катя-то, якобы, моя сестра, он её у меня не увёл, а вот я…

Катя по-прежнему остаётся моей сестрой, и ещё у меня будет первая красавица в лагере!

Я усмехнулся, и принялся за пюре с сосисками, вкус которых я забыл со времён распада Советского Союза. Вкус был восхитителен, с дымком! На третье был компот из сухофруктов.

После обеда нам предложили отдохнуть. Старосты уже принесли нам постели. С сожалением я узнал, что Катя будет жить у девчонок, и отправился с Васей в мальчишечий корпус.

Рядом с его местом пустовала кровать, на неё мы бросили матрас, застелили простынями и одеялом с подушкой.

- Можешь раздеваться, и ложиться, поспим, - предложил Вася. Всё, как у нас, подумал я, раздеваясь.

- Какой же ты всё-таки худой! – не удержался Вася от восклицания. Ребята, оглянувшись, обратили внимание на мои кости без мышц, торчащие острые лопатки. Да, теперь красавцем меня не назовёшь!

Я быстро нырнул под одеяло, заметив непонятную усмешку Стаса.

…- Тоник, вставай, пора! – услышал я шёпот. Открыв глаза, не сразу понял, где нахожусь: светлая комната, окно приоткрыто, за окном чирикают воробьи. Я понял, что меня удивило: сон, растаявший, как дым. Оказывается, мне снилось, что я на Станции, и меня будят, чтобы идти на раскопки.