Обещай, что никому не скажешь

– Что нового? – поинтересовался он и протянул мне «Кэмел». Его глаза были красными и остекленевшими. Он играл с охотничьим ножом с пластиковой ручкой, доставая его из кожаных ножен и вставляя обратно.

Слегка задыхаясь, я рассказала Нику о том, что недавно видела в свинарнике, и о встрече с его отцом. Он лишь кивнул в ответ:

– Та свинья уже давно не в порядке. Стала такой, когда опоросилась. Папуля пустит ее на бекон. Достаточно одного выстрела, прямо в лоб, – Ник изобразил пальцами пистолет. – Банг! – произнес он и подул на кончик указательного пальца.

Я немного помолчала. Ник сидел и глупо мне улыбался, как будто его душа витала где-то далеко.

– Ты курил травку, – сказала я.

– И что? – Он приподнял брови.

– Откуда ты знаешь Зака?

– Я знаю многих людей.

– Тогда что он здесь делал?

– Принес мне вот это, – ответил Ник и указал на мешочек.

– Он дает тебе травку?

– Нет, глупышка, я покупаю ее у него. Хочешь немного попробовать?

– Нет.

– Что, слабо?

– Ничего подобного. К твоему сведению, дома я могу курить травку в любое время, когда захочу.

Он покачал головой и ухмыльнулся:

– Я же вижу, что тебе слабо.

– Дерьмо собачье!

– Ох, юная леди еще и ругается. Ты слишком долго околачивалась вместе с моей сквернословящей сестренкой. Кажется, это называют дурным влиянием.

– Вот забавно. Она говорит о тебе то же самое.

– Тогда два раза ох. Расскажи мне, Пустынная Роза, что Дел говорила тебе обо мне.

– То, что тебе на самом деле только четырнадцать лет, а не шестнадцать. Что у тебя бывают плохие моменты, и еще, что у тебя есть какой-то большой секрет.

– Подумать только, какая у меня разговорчивая сестренка. А она сказала, что это за большой секрет?

– Нет. Но лишь потому, что если я узнаю, мне расхочется тебя видеть.

Ник погрыз ноготь большого пальца.

– Ты и впрямь думаешь, что если я расскажу, тебе больше не захочется меня знать?

Я пожала плечами, заглянула в его влажные глаза и подумала: «Ничего подобного».

– Ты убил кого-то или что-нибудь в этом роде? – Я нервно рассмеялась.

– Нет, ничего такого. Это… в общем, это сложно, вот и все.

– Я много чего знаю о сложностях, – заявила я, вспоминая о недавних событиях, перетряхнувших жизнь в Нью-Хоупе.

– Нет, я не думаю, что ты не поймешь, просто я не знаю, как это правильно объяснить. Но я объясню. Обещаю. Подумаю, как это сделать, и все тебе расскажу.

– Когда?

– Скоро, Пустынная Роза. Я обещаю. – Он потянулся, взял меня за руку, посмотрел на нее и улыбнулся своей фирменной озорной улыбкой. – Но у меня есть другой секрет. Хочешь услышать?

– Наверное, – сказала я, разочарованная тем, что пришлось согласиться на второсортное признание.

– Только если обещаешь, что не убежишь и не подумаешь, будто у меня сейчас один из плохих моментов.

Я взглянула на Ника, и он крепче сжал мою руку. Он улыбался, и его зубы были такими белыми, что почти светились. Помню, как я подумала: «Зубы – это кости». Это заставило меня улыбнуться в ответ.

– Обещаю, – сказала я.

– Хорошо. Наклонись поближе, я скажу тебе на ухо.

Я наклонилась. Теплое дыхание Ника обдувало мне ухо и щеку. От него пахло марихуаной и сигаретами, но за этим я различала мускусный запах, похожий на пот, только более приятный.

– Я хочу поцеловать тебя. Мне очень этого хочется. И думаю, тебе тоже понравится целовать меня.

Его слова были влажными дуновениями, которые, казалось, проникали под кожу и согревали плоть.

– Хочешь? – спросил он, и его голос стал более низким и сиплым, чем раньше. – Ты тоже хочешь поцеловать меня?

Я кивнула и закрыла глаза, как делали девушки в кинофильмах. Его губы легко прикоснулись к моим, словно опустившаяся бабочка, но когда они оказались там, то прижались сильнее. Он втянул мои губы в рот и пососал их, а потом раздвинул кончиком языка. Его язык ворочался у меня во рту, словно гусеница, выискивая самые темные и влажные уголки. Его зубы столкнулись с моими и так резко лязгнули, что я подумала, у нас обоих останутся щербинки, как у Дел. Наверное, так она и повредила свой зуб, когда целовалась.

Поцелуи были похожи на крушение поезда: такая же неудержимая сила и ощущение неминуемой опасности. Пока мы целовались, я вспомнила звук одиночного выстрела. У меня шумело в голове. Зубы ныли, и мне казалось, что я чувствую вкус крови.

Мы целовались до тех пор, пока наши губы не распухли, а во рту не пересохло. Пока я не забыла о страшных секретах, которые мог хранить Ник. Я научилась пользоваться своим языком так же, как он пользовался своим. Он держал меня за плечи с такой силой, что на следующее утро остались синяки. Его дыхание стало таким тяжелым и учащенным, что я подумала: «Сейчас он посинеет и вырубится».

– Погоди, – промямлила я или попыталась промямлить, поскольку он по-прежнему продолжал прижиматься к моим губам. Это могло продолжаться до бесконечности. Это бы продолжалось… но голос Дел все разрушил.