Обещаю

Говорила – и не верила. Ни себе, ни дочке. Ведь это только детям позволено – верить в чудеса. А взрослые знают: если кто-то умер, то он никогда не вернётся…

Через несколько недель я встретил Розу во дворе, счастливую до невозможности. Раскрасневшаяся от волнения, она бережно прижимала к груди маленького чёрного котёнка. «Вряд ли Роза действительно поверила в обещание, данное умирающей Маринке, - подумал я, - Но если забота о питомце утешит соседку, то что в этом  плохого?..»

Всё так. Но, проходя мимо, я услышал, как Роза называет котёнка доченькой… Целый вечер наши соседи скандалили: увы, звукоизоляция хрущовок оставляет желать лучшего. И не хочешь быть свидетелем чужих ссор, а приходится. Роза пыталась добиться от мужа, чтобы тот признал в котёнке покойную Маринку. А мужчина грозил сдать жену в психиатрическую больницу. Успокоились они далеко за полночь. Но, выйдя на балкон, я услышал, как Роза тихонько плачет у открытого настежь окна. И мне представилось, что в этот момент у неё на руках спит маленький чёрный котёнок…

На следующий день соседка принесла ещё одного. Совсем крошечного, едва успевшего открыть глазки. Безумия и восторга на лице Розы заметно прибавилось. Она схватила меня за рукав, и бешеным речитативом принялась бормотать о последней просьбе дочери. О том, что душа Марины вернётся к матери в образе котёнка. Но… ведь котят на свете много! Какой из них – тот, который нужен?! Вчерашний? Сегодняшний?! Или какой-то другой, родившийся где-то на помойке, на другом конце города?..

- Один из них – точно она!!! Только как я её узнаю?!! – Розу трясло нервной дрожью. А вечером стены нашей квартиры снова содрогались от децибел разразившегося у соседей скандала.

На следующее утро сосед ушёл из дома с большим чемоданом. Навсегда. А Роза вернулась домой с очередным котёнком. Грязным, с гноем в ушах и поломанной лапкой. Говорила, что обязательно вылечит несчастного зверька. Что сейчас у неё почти нет никаких сомнений – это и есть её дочка! Мне оставалось только кисло улыбнуться. Похоже, Роза действительно сошла с ума. Того котёнка она, наверное, вылечила. Но всё же до конца не поверила, что он – новое вместилище души Марины. Потому что уже через неделю у Розы появилось ещё пара новых питомцев…

Я уже давно потерял счёт соседским кошкам. Да и сама Роза наверное, уже не помнит, скольких котят приютила за последние годы. Она по-прежнему ищет свою дочь. А её питомцы по прежнему орут и воняют. Жрут и гадят. Дерутся и размножаются. Все соседи конечно, просто в бешенстве от этого зверинца. Но, знаете… я никогда не ударю Розу, даже если она, дура набитая, этого и заслужила. Не поставлю своей подписи в длинном списке каракулей всех жильцов подъезда, мечтающих выселить кошатницу к ядрёной матери. Не стану вызывать усталого от постоянных визитов в соседскую квартиру участкового.

Не потому, что мне жаль Розу. За годы соседства со смердящим кошариумом у меня не осталось сочувствия к сумасшедшей женщине. Просто всё это – и побьют, и подпишутся, и вызовут, с удовольствием сделает кто-то другой. Множество других. Но не я. Потому что я до сих пор помню Розу такой, какой она была много лет назад. Молодую и счастливую, в белоснежном платье невесты.