Обещал жениться

– Ты знаешь, Ирка меня бьёт! – горестно просипела мне Катя, зажимая трубку. – Её не останавливает даже то, что я больна! Не знаю, сколько жить осталось. Ты же корреспондент, хоть и внештатный – напиши про неё в газету, пусть знают, какая стерва выросла! И ещё. Мне жалко внучку, Ирка её истязает. Вике сейчас семь лет, хилая такая, а её с мала оставляют дома одну, она запугана, отстаёт в развитии…

– Что же ты хотела? – напомнила я ей. – Это твои методы воспитания! А как Стас, твой муж, поживает?

– Что ему делается? Пьёт, скотина! Вот умру – и его с собой заберу!

– Не умирай, Катенька! И так знакомых почти не осталось! Поправляйся, хватит болеть! – подбадриваю её. – И пить оба бросайте! Ты же сама его научила…

Катя давно умерла. Стас после смерти жены хорохорился:

– Женюсь, а как же! Не буду один жить! – однако умер через два месяца после жены. «Забрала, как обещала» – шептались мы на похоронах. Природа сама положила конец нескончаемой эстафете насилия. У Вики детская матка. Рожать она не может. Однако это не помешало ей, как бабушке и матери в своё время, начать раннюю половую жизнь – что-то с четырнадцати лет. Она работает… банщицей в мужском отделении. Ей всего восемнадцать, но с гражданским мужем они вместе уже несколько лет. Живут обе пары в смежных комнатах двухкомнатной квартиры далеко не мирно.

Квартиру матери Ирина продала, купила себе норковую шубу и машину своему новому бой-фрэнду, которую тот почти немедленно разбил. Сорокалетняя Ирина никогда не работала, она побаивается свою молоденькую дочь – про то, что машины уже нет, скрывает. Недавно и мать, и дочь сменили бой-фрэндов, у Ирины обнаружена опухоль мозга, она выпивает.

– Отчего это – опухоль? – спросила я.

– Так Сёмка же меня бил!

Я не решилась спросить, каково сейчас самому Семёну после Иркиных побоев. Виктории стала совершеннолетней, и алименты от отца перестали поступать. У Ирины и Вики большая задолженность по квартире, на звонки не отвечают, дверь никому не открывают, а теперь изменили место жительства – сумели продать квартиру с долгами. Вика всё же родила мальчика… Чёрненького… Наверное – в турецких предков, но где они сейчас я не знаю…

И ещё я думаю: мать их Катя имела высшее образование, Ира – среднее, Вика даже школу не закончила… Люди – как птицы, каждый строит своё гнездо с разной степенью успеха…

Отпиявились

«Маленькие дети тяжелы на руках, большие – на сердце»

(русск. пог.)

Еду в автобусе от своего стоматолога. У меня много недостатков, но держать рот в порядке – один из моих главных приоритетов. На этот раз мне чуть-чуть нарастили передний зуб – всего на один миллиметр, но это мне обошлось «в копеечку»! Однако, я очень довольна.

Обращаю внимание на соседку. Ей лет пятьдесят, одета скромно, худенькая, в самовязаной шапочке. Все как зашли в автобус в варежках и перчатках, так и сидят, а моя соседка сразу сняла рукавички, и демонстративно положила руки на свою, далеко не новую, сумочку. И все желающие получили возможность полюбоваться роскошным маникюром! Длиннющие ногти, покрытые свежим лаком. Ясно, что не натуральные. Тенге восемьсот, наверное, отвалила маникюрше! И как ей не жаль денег? Я смотрю на свои ногти – меня хватает только на то, чтобы вовремя их постричь…

– Удобно вам с такими ногтями?.. – спрашиваю свою соседку, кивая на её руки.

– Очень удобно! Я с ними уже месяца полтора хожу! Раньше-то акриловые наклеивала, а этот раз – гипсовые. Но поняла – акрил лучше!

Подумать только, я и не знала, что ногти могут быть гипсовыми! А от живых не отличить. Как мой наращенный зуб! Чего достиг прогресс! Отстала я от жизни!

– Дорогое удовольствие, наверное?

– Да нет. Мне по-знакомству сделали – всего за две тысячи. А обычно – восемь-десять тысяч стоит…

– Ничего себе! – снова изумилась я. – А кем вы работаете?

– ТЕХНИЧКОЙ на шиномонтажной станции.

– Техничкой? Невероятно! Ну и что, обращают там внимание на ваши руки?

– Обращают. Женщины…

– А мужчины?

– Не знаю.

– Так вы для кого это делаете?

– Для себя.

Это мне тоже недоступно. Если я что и делаю в плане красоты, то только в расчёте на внимание противоположной половины человечества.

– И что, работа ваша хорошо оплачивается?

– Хорошо. Тридцать пять тысяч тенге получаю!

У нас это – немного больше минимальной пенсии, и в два раза меньше, чем нужно на скромную жизнь. Какая непритязательность!

– Муж есть?

– Нет. Выгнала двадцать лет назад. Сейчас он живёт в Восточном Казахстане. Не забывает. Звонит иногда: «ты самая лучшая», говорит. Сейчас у него после меня третья семья, есть с чем сравнить! – смеётся она.

– Детей-то хороших вырастили?

– Хороших. У меня дочь и сын, оба уже свои семьи завели. Работают! Младшему внуку полтора года, старшему – четыре.

– Живут отдельно?

– Нет, со мной.

– У вас большая квартира?

– Однокомнатная.

– Вы меня всё больше удивляете! Как можно ладить в однокомнатной квартире стольким людям?