Обещание

В четверг на кладбище безлюдно, поэтому голос раввина, казалось, отлетал к ветвям деревьев, где сидели зяблики с глазами-бусинками и клювиками подхватывали слова молитвы, как будто те были вкусными семечками чертополоха. Майкл стоял рядом с Мэлани, его легкие туфли не спасали от холода, который шел от кладбищенской земли. «Как, — размышлял он, — они воздвигнут могильную плиту?» И в пятидесятый раз за это утро ощупал взглядом новый надгробный камень розового мрамора на могиле Эмили — то, ради чего, собственно, и затевалась торжественная церемония.

На самой плите было указано немногое: имя Эмили, даты рождения и смерти. А чуть пониже заглавными буквами единственное слово — «ЛЮБИМ». Майкл не припоминал, чтобы просил гравера написать именно это, но допускал, что так и было: плиту заказывали уже давно, а его голову тогда занимали совсем другие мысли. И он бы совсем не удивился, если бы узнал, что это слово попросила дописать Мэлани. Он только не мог понять, так ли было изначально задумано или просто у гравера дрогнула рука, но между буквами «И» и «М» расстояние было чуть больше, и оставалось лишь гадать, то ли это означало ЛЮБИМ, то ли ЛЮБИ М — как оборвавшееся ЛЮБИ МЕНЯ.

Он прислушался к гортанным молитвам, льющимся из уст раввина, к тихим всхлипам Мэлани. Но его глаза продолжали шарить по кладбищу, пока он не увидел того, кого ждал.

На вершине холма показалась Гас, одетая в широкую черную куртку с капюшоном и темную юбку, она склонила голову от пронизывающего ветра. Гас встретилась взглядом с Майклом и встала чуть позади него, по другую сторону от Мэлани.

Майкл сделал шаг назад, потом еще один, пока не оказался бок о бок с Гас. Он коснулся ее руки в перчатке, которую она прятала в широких складках куртки.

— Ты пришла, — прошептал он.

— Ты же просил, — прошептала она в ответ.

Панихида подошла к концу. Майкл наклонился, поднял с земли камешек и положил у основания новой могильной плиты. Мэлани последовала примеру мужа, а потом быстрым шагом прошла мимо Гас как мимо пустого места. Гас присела на корточки, нашла гладкий белый камешек, подошла к могиле и положила свое подношение рядом с двумя остальными.

Она снова почувствовала, как Майкл коснулся ее руки.

— Я провожу тебя к машине, — сказал он, поворачиваясь к Мэлани, чтобы сообщить о своем намерении, но жена уже исчезла.

Гас подождала, пока Майкл побеседует с раввином и передаст тому конверт. Оба хранили молчание, пока не дошли до машины.

— Спасибо тебе, — поблагодарил Майкл.

— Это тебе спасибо, — возразила Гас. — Я сама хотела прийти.

Она взглянула на Майкла, чтобы попрощаться, но что-то в выражении его лица — морщинки в уголках глаз или слабая улыбка — заставило ее распахнуть объятия и крепко его обнять. Когда он чуть отстранился, в глазах Гас, как и в глазах Майкла, стояли слезы.

— До субботы? — спросил он.

— До субботы, — ответила она.

На мгновение Майкл, казалось, ушел в себя, как будто ведя внутреннюю борьбу, но потом, видимо, принял решение, нагнулся, нежно поцеловал ее в губы и ушел.

Гас остановила машину метрах в пятистах от кладбища. Вполне вероятно, что в такой напряженный момент — а возложение могильной плиты, безусловно, процедура не из приятных — Майкл не думал о том, что делает. Но опять-таки, Гас могла бы побиться об заклад, что Майкл прекрасно отдавал отчет своим поступкам.

Гас понимала, что ей не хватало любви. Господи, она уже несколько месяцев не спала с Джеймсом — еще дольше, чем они с ним по-настоящему разговаривали. И одновременно с потерей мужа от нее отвернулась лучшая подруга. Невозможно устоять от соблазна иметь рядом человека, который бы хотел — хотел! — говорить о Крисе.

Но сейчас она, испытывая легкое недоумение, гадала: она с нетерпением ждет встречи с Майклом, чтобы поговорить о Крисе, или Крис всего лишь предлог для встреч с Майклом?

Они говорили о Крисе, об Эмили, о суде. Было так приятно выплеснуть наболевшее. Но это не объясняло тот факт, почему у Гас бегали мурашки по спине, когда он смотрел на нее и улыбался, почему теперь, закрывая глаза, она видела его лицо, множество его выражений, с такой же легкостью, как когда-то вспоминала лицо Джеймса.

Она была знакома с Майклом много лет, знала его практически столько же, сколько и своего мужа. Это просто влечение, родившееся из-за слишком тесного общения, ложных дружеских отношений. Она уверяла себя, что это абсолютно ничего не значит.

Тем не менее она одной рукой вела машину, а пальцами второй нежно касалась своих губ. А шины шуршали по гладкой дороге и шептали: «Любимая…»