Обещание океана

– Прости. Это было действительно глупо.

Несмотря на настороженность, она почувствовала, что не может сказать «нет». В голосе Алана звучало раскаяние и волнение, и мысль о предстоящем вечере с ним вдвоем не оставила ее равнодушной. Маэ машинально посмотрела в ежедневник и, разумеется, не нашла в нем никаких планов на вечер в обозримом будущем. Она уже собиралась назначить день, как ее телефон дважды пикнул, сообщая о параллельном звонке.

– Мне звонят по другой линии, – сказала она поспешно. – Я тебе перезвоню.

Маэ переключилась и услышала, что «Жабадао» входит в порт. Схватив сумку, она бросилась из дома.

* * *

– Хватит с меня, надоело быть посмешищем! – взорвался Алан.

Людовик смотрел на него с экрана, иронически улыбаясь, и это вывело Алана из себя.

– И тебе совершенно необязательно издеваться надо мной!

– Это ты звонишь, чтобы жаловаться, – заметил брат. – Я только слушаю.

– Жаловаться? Я всего лишь сказал, что она сводит меня с ума!

– Я вижу, ты очень уязвлен… И очень влюблен. Мама будет в отчаянии, узнав об этом.

– Не говори ей ничего. И вообще, не надо никаких комментариев за моей спиной.

– Поздно. Ты уже говорил о своей Дульсинее, когда приезжал к нам, и теперь она сгорает от любопытства. Мама очень боится, что ты опять сделаешь неправильный выбор.

– Я ничего не выбирал, на меня это свалилось как снег на голову. И потом, вы преувеличиваете, однажды мне повезло. Луиза была ангелом.

С лица Людовика мгновенно исчезла насмешливая улыбка.

– Конечно, братец, конечно… Она была изумительная. Ты все еще думаешь о ней?

– Бывает, – признался Алан. – Когда вижу на улице женщину, похожую на нее.

– Маэ похожа на нее?

– Ничего общего. Ни с Луизой, ни с Мелани. Маэ вообще совершенно особенная.

– Насколько я понимаю, она особенно недоступна для тебя! Выходит, тебе не удается ее очаровать? То есть разговора с «рыболовным боссом» не получается?

– Нет, мы разговариваем. Но уговорить ее встретиться – это какой-то бег с препятствиями. Она всегда ускользает как угорь: всегда чем-то занята или у нее портится настроение от каких-нибудь моих слов.

– Если она для тебя много значит, будь настойчивее. Когда я встретил Линду, она поначалу доводила меня до белого каления, но я не сдавался, и не жалею об этом! А ты, если честно, в своем одиночестве стал уж слишком самодостаточным… Как будто тебе никто не нужен. Любая женщина решит, что ты не позволишь себя приручить, что обольщение для тебя – просто спорт. Закоренелый холостяк выглядит не очень привлекательно.

– Робкий воздыхатель – тоже! Особенно в моем возрасте.

– Ты должен знать, чего хочешь, и добиваться этого всеми возможными средствами.

Людовик посмотрел по сторонам, словно желая убедиться, что он один в комнате, и, снова повернувшись лицом к экрану, прошептал:

– Женщины ненавидят, когда их просто хотят трахнуть.

– А почему? Они тоже имеют право получать удовольствие. Нам без конца твердят о гендерном равенстве!

– Не обольщайся на их счет. Они закоснели в своем романтизме.

Алан рассмеялся:

– Ах ты, лицемер! Я повторю это выражение Линде, ей понравится. А теперь пойду спать, у нас уже полночь.

– Не хочешь поговорить с мамой?

– Не сегодня.

– Струсил?

– На сегодня мне достаточно нравоучений.

– Алан, послушай меня. Если это любовь, ее нельзя упускать.

Они улыбнулись друг другу, и лицо Людовика исчезло с экрана. Алан закрыл ноутбук и положил его рядом с кроватью. Пока он разговаривал с братом, белая кошка прыгнула на одеяло и свернулась калачиком у него в ногах. Когда она не гуляла в темноте по дому, то предпочитала лежать в кожаном кресле. Захотелось ли ей дополнительного комфорта или она почувствовала, что ему плохо? Маэ так и не перезвонила, между ними постоянно сквозило какое-то недопонимание. Если он придет завтра в порт или на рыбный рынок, это будет похоже на преследование, но желание увидеть ее стало навязчивым и сопровождалось приступами боли, похожей на зубную.

– Я в отчаянии, – сказал он кошке.

Яростным жестом Алан выключил свет, заранее зная, что не сможет заснуть. Словно влюбленный школьник, он несколько раз приезжал в Эрки под предлогом, что хочет выпить пива, глядя на море, а на самом деле в надежде увидеть Маэ или «случайно столкнуться» с ней. А в результате он случайно столкнулся с Жаном-Мари, шедшим в обнимку с симпатичной блондинкой, его бывшей пациенткой, которую Алан видел в церкви на похоронах Эрвана. Это она была лучшей подругой Маэ? Эти двое явно не прятались, они демонстрировали свое счастье, и подозрения Алана показались ему смешными. Во время похорон Жан-Мари просто поддерживал Маэ, окружал ее вниманием. Вместо того чтобы исподтишка наблюдать за ними на кладбище, он лучше бы подошел и обнял ее. Что она могла подумать о нем? Как могла ему доверять? Он совершенно не умел вести себя с женщинами, его брат был абсолютно прав.