Обещание страсти

Увидев все это, Кизия удивилась, как можно здесь чего-то опасаться. Кто мог вырваться отсюда? Тем не менее такое случалось. Увидев, что представляет собой это место, она поняла, почему люди идут на все, даже рискуют жизнью, чтобы убежать. Почему Люк делал все, чтобы помочь тем, кого он называл братьями. Кто-нибудь должен был помнить об узниках. Она только сожалела, что это выпало на долю Люка. Она увидела ряд опрятных домиков с цветочными клумбами в палисадниках. Домики находились за забором с колючей проволокой, в тени сторожевых башен, у подножия тюрьмы. Она поняла, что это дома охранников, живущих здесь со своими женами и детьми. И содрогнулась при этой мысли. Все равно что жить на кладбище.

Место стоянки автомобилей было все в рытвинах. Повсюду разбросан мусор. Оставалось только два незанятых места для парковки. Длинная очередь змеилась мимо караульного помещения к главному входу. Они подошли к нему лишь через два с половиной часа. Здесь их подвергли поверхностному обыску и направили к другому входу, где снова проверили карманы.

Под бдительным оком сторожевой башни они прошли в главное здание и присоединились к другим посетителям. В прокуренном, похожем на железнодорожную станцию раскаленном зале ожидания не было слышно ни смеха, ни обрывков негромких разговоров, — только периодическое позвякивание монет в автомате с кофе, журчание воды в фонтанчике для питья и изредка — короткое чирканье спичек. Каждый посетитель был предоставлен собственным страхам и мыслям.

Все мысли Кизии были сосредоточены на Люке. Они с Алехандро не проронили ни слова с того момента, как вошли сюда. Говорить, казалось, не о чем. Как и другие, они были захвачены ожиданием. Еще два часа на этих скамейках… Как давно она не видела Люка, не дотрагивалась до его рук, лица, не целовала его, не обнимала, не чувствовала его объятий. Совершенно особенных. Как и поцелуи. Все в нем было особенным. Она смотрела на него снизу вверх, во всех отношениях. Первый мужчина, на которого она смотрела снизу вверх.

Они с Алехандро прождали в общей сложности пять часов. И когда пронзительный голос селектора выкрикнул его имя, это было как во сне.

— Посетители к Джонсу… Лукасу Джонсу… Она вскочила и побежала к двери комнаты для свиданий. Лукас уже был там, заполнив собой весь дверной проем. Он спокойно улыбался. Единственным украшением длинной, серой, невзрачной комнаты были часы. По одну сторону длинных столов, предназначенных для трапез, сидели заключенные, по другую — посетители. Прохаживались вооруженные охранники. Можно поцеловать друг друга, здороваясь и прощаясь, подержаться за руки. И это все. Картина казалась ужасающе нереальной. Как будто все происходило не с ними. Они жили когда-то на Парк-авеню. Он ел с помощью вилки и ножа, шутил, целовал ее шею. Место, в котором он сейчас находился, было совсем не для него. Все это так глупо! Лица вокруг них казались суровыми, болезненными, злыми, усталыми, изможденными. Но теперь так выглядел и Люк. Что-то изменилось в нем. Она почувствовала что-то вроде клаустрофобии… Повеяло могильным холодком… Но, очутившись в объятиях Люка, почувствовала себя в безопасности. Все остальное отступило. Кизия ничего не видела, кроме его глаз. Она совершенно забыла о том, что рядом — Алехандро.

Люк приподнял ее и так сильно сжал в объятиях, что у нее перехватило дыхание. Помедлив минуту, он бережно опустил ее и снова жадно прильнул к ее губам. Его вид огорчил ее: руки стали заметно тоньше, мускулистые прежде плечи казались костлявыми. Голубые джинсы, рабочая рубашка и грубые ботинки, которые явно маловаты. Гуччи и все остальное переслали в Нью-Йорк. Кизия была там, когда прибыла посылка: все скомкано, рубашка разорвана… Увидев это, она отчетливо представила, как ее срывали с Люка.

Тогда она плакала, сейчас же слез не было — настолько она была рада видеть его! Слезы выступили на глазах Алехандро, когда он смотрел на них. Кизия прятала свое состояние за широкой улыбкой, а в глазах Люка можно было прочесть, насколько она ему необходима. В какой-то момент взгляд Люка скользнул над ее головой и нашел Алехандро. В нем была благодарность. Алехандро не помнил, чтобы такое случалось раньше. Как и Кизия, он знал: что-то изменилось. Он вспомнил настойчивую просьбу Люка приехать вместе с Кизией. Что-то произойдет, но он не знал, что именно.

Люк подвел Кизию за руку к одному из столов и обошел с другой стороны, чтобы сесть на свое место. Алехандро сел рядом. Она все улыбалась и не отрываясь смотрела на Люка — как он занимает свое место.

— О, дорогой, как я скучала без тебя! Люк нежно коснулся ее лица загрубевшей рукой, на которой снова появились мозоли.

— Я люблю тебя, Лукас, — медленно произнесла она, будто даря ему каждое слово.

В его глазах промелькнуло что-то странное.

— Я тебя тоже люблю, малыш. Сделай мне приятное!

— Что?

— Распусти волосы.

Она засмеялась и быстро вытащила шпильки.

Она могла доставить ему так мало удовольствий — любой жест становился с каждой минутой все дороже.

— Вот так лучше.