Обещанная

Азия махнула мне со сцены, что готова ехать. Мне требовалось полное обновление моего сценического гардероба. Ведь помимо восстановления памяти, чертов напиток Нергала сделал хоть что-то приятное и полезное для меня. Он вернул мне истинную оболочку. И я безмерна рада, что мое нынешнее тело, тело Анастасии Ивановой из Воронежа, оказалось первым и единственным воплощением. Так что единственное изменение, которое произошло с моим организмом – исчезновение треклятых шрамов. Моя кожа стала такой, какой и должна была быть, если бы не постоянные смерти. Ровная, гладкая. Без единой травмы. Даже следы от перенесенной в детстве ветрянки и то пропали.

А значит, нет больше необходимости держать тело спрятанным за корсетами и сетками во время выступления. Нет, не то чтобы я собиралась по сцене бегать нагишом, но теперь я хоть плоским животом смогу похвастаться перед публикой. Пусть чуть больше обнаженки на пятничном выступлении ознаменует мое триумфальное возвращение.

Азия направилась на парковку, оставляя меня стоять на пороге клуба с тяжелыми сумками. Сейчас она будет неумело выруливать своим огромным «инфинити» с паркинга, стараясь не зацепить никого поблизости. А я стою, рассматривая рекламный щит возле нашего клуба. Непередаваемые ощущения, когда видишь себя на таких гигантских плакатах. Словно ты Анжелина Джоли или Хайди Клум. Звезда. Пусть ненадолго, пусть на одну пятничную ночь, но звезда. На рекламном щите можно было видеть мои глаза. Фисташковые, с золотыми крапинками, зрачки сужены после яркой вспышки фотографа. Белки глаз идеально ровного, почти сияющего цвета, спасибо фотошопу, убрал все покраснения от постоянного недосыпа. Чарующий макияж, смоки-айс, создающий легкое ощущение экзотики и Востока. Идеальные брови, длинные густые ресницы (опять же, спасибо фотошопу). Кожу сделали чуть темнее, придавав ей бронзовый оттенок загара. И единственная надпись: «Грязно».

Полностью мой концепт. Ноль информации, лишь намек. По всему городу можно было наткнуться на подобные изображения, хоть и меньшего формата. Все-таки на подноценных рекламных щитах можно разориться. Мой маленький скромный вариант вирусной рекламы. Который подействовал. Само шоу еще не начиналось, а Аня уже договаривалась о том, чтобы продублировать его и на выходных, и каждую пятницу следующего месяца. Несмотря на дорогие билеты, желающих увидеть возрождение клуба оказалось множество.

Я еще раз достала телефон из заднего кармана, проверяя время. Вместе с плоской лопатой, которую производитель нежно называет шестидюймовой малюткой, зацепила несколько визиток, про которые я забыла. Карточки рассыпались на асфальт, заставив меня чертыхнуться.

Быстро подняв с земли визитки, отмечая про себя, что большая их часть мне и не нужна вовсе, все-таки самые важные контакты были занесены в телефон или хранились в визитнице, я наткнулась на аккуратную черную визитку с белыми цифрами. Номер Алека.

Мы с ним не говорили с тех пор, как он в очередной раз пытался ко мне подмазаться своим идиотским признанием в любви. Все-таки это было низко. Застать девушку в расстроенных чувствах и начать давить на жалость. У этих демонов вообще ничего святого нет. И в любых других обстоятельствах я бы выкинула этот чертов клочок бумаги в близстоящую урну, если бы не одно но.

Инкуб уже некоторое время постоянно спит со мной в одной кровати. Не знаю, как долго. Блин, я не знаю, как это объяснить. Это странно, нелогично, и у меня в голове не укладывается его поступок, да и моя реакция на это. Первые две недели я мучилась бессонницей, об этом я уже говорила. А потом стала засыпать без проблем. Ушли кошмары, тревоги. Я решила, что это все от возращения к работе, к моим танцам. От таблеток я отказалась. Так что в одну из ночей проснулась, даже и не помню почему. И обнаружила в своей комнате очень экзотический подарок. Лежит Алек на моей кровати, словно у себя дома. Нет, все было прилично. Одетый, руки и другие конечности держит при себе, меня не трогает. За девичью честь (если я вообще могу считать, что она у меня есть) я спокойна. В общем, лежит инкуб и крепко спит.

Естественно, первым порывом было устроить скандал, вытолкать охамевшую морду из квартиры, желательно надавав тумаков по его наглой инкубской заднице. Но это первый порыв. То ли от усталости, то ли рациональная часть меня решила взять верх над эмоциями, но я поняла, что я не против. Мне было по-настоящему спокойно спать, я не боялась каждого шороха и тени в квартире, не чувствовала себя одинокой, даже появилось ощущение защищенности. Да и Алек не позволял себе ничего лишнего. В конце концов, я вот на сто процентов уверена, что он никакими извращениями со мной не занимался, я бы почувствовала. Спит себе и спит. Да и он был прав, когда говорил, что уже мог бы воспользоваться своими чарами, но не сделал этого. За что я ему тоже безмерно благодарна.