Читаем Объяснение социального поведения. Еще раз об основах социальных наук полностью

Не все пары противоположных механизмов отражены в пословицах. Рассмотрим, например, так называемую, пару «избыток – компенсация» (spillover – compensation). Если человек, который очень много работает, отправляется в отпуск, будет он отдыхать в таком же лихорадочном темпе (эффект избытка) или же, напротив, совершенно расслабится (эффект компенсации)? Будут граждане в демократических странах тянуться к религии или, наоборот, питать к ней отвращение? Если их привычка принимать самостоятельные решения переносится из политической сферы в религиозную (избыток), можно ожидать, что религиозная вера будет слабой. Если нехватка верховной власти в политике толкает их на поиски власти где-нибудь еще (компенсация), демократический политический режим будет скорее благоприятствовать религии. Современный вопрос, на который до сих пор так и не найдено ответа: насилие на экране стимулирует насилие в реальной жизни (перелив) или же смягчает его (компенсация)?

Сходные механизмы применимы к отношениям между индивидуумами. Рассмотрим случай благотворительности. Кого-то может больше всего занимать эффективность пожертвования. Если другие жертвуют мало, его дар будет более весомым, поэтому он с большей вероятностью сделает взнос. Если же другие дают много, его пожертвование будет менее значимым, поэтому он может отказаться в этом участвовать. Другой даритель может быть озабочен равенством вкладов. Он не понимает, почему должен давать больше в сравнении с остальными. И наоборот, если другие делают крупные пожертвования, он может последовать их примеру. Та же самая пара механизмов может сработать в ситуациях коллективного действия. По мере роста популярного движения некоторые индивиды могут от него отойти, потому что полагают, что их участие уже ничего не изменит, тогда как другие, наоборот, присоединятся из чувства, что не могут оставаться в стороне от общего дела (глава XXIV).

Даже пословицы, не имеющие противоположной пары, зачастую отражают механизмы, а не законы. Пословица «Чаще тонут лучшие пловцы» абсурдна, если понимать ее как констатацию того, что вероятность утонуть пропорциональна уровню навыков пловца. Но может быть и так, что уверенность пловцов в своих навыках опережает в росте сами эти навыки, тем самым побуждая идти на неоправданный риск («Гордыня до добра не доведет»). Или рассмотрим пословицу, к которой я еще не раз вернусь в этой книге, – «Мы легче всего верим в то, на что надеемся, и в то, чего боимся»[31]

. Хотя эта пословица неправдоподобна, если толковать ее буквально, как универсальный закон, она является хорошим напоминанием о том, что в дополнение к общеизвестному феномену самообмана, когда желаемое принимается за действительное (wishful thinking), существует менее известная склонность к тому, что можно назвать контрмотивированным самообманом
(countermotivated thinking)[32]. Наконец, рассмотрим ставшее пословицей утверждение «У семи нянек дитя без глазу». Повторюсь: ценность пословиц не в установлении универсального закона, а в выявлении механизмов. Пословица может быть верна, если каждая из нянек полагает, что за ребенком присматривает кто-то другой (вспомним случай с Кити Дженовезе).

Давая определение механизмам, я также отметил, что они срабатывают при неизвестных в целом условиях или с неопределенными последствиями. Большинство механизмов пословиц, которые я перечислил, попадают в первую категорию. Мы не знаем, какие условия вызывают конформизм или нонконформизм, принятие желаемого или нежелаемого (контрмотивированного) за действительное, адаптивные («Видит око, да зуб неймет») или контрадаптивные предпочтения («У соседа трава зеленее»). Мы знаем, что будет реализована в лучшем случае одна часть пары, но не можем сказать, какая именно. Оговорка «в лучшем случае» связана с тем, что некоторые люди не подвержены воздействию ни одной из составляющих пару механизмов. Настоящая автономия предполагает, что человек не является ни конформистом, ни нонконформистом. Убеждения могут быть независимыми от желаний, а желания – независимыми от возможности их исполнения.

Перейти на страницу:

Все книги серии Социальная теория

В поисках четвертого Рима. Российские дебаты о переносе столицы
В поисках четвертого Рима. Российские дебаты о переносе столицы

В книге анализируется и обобщается опыт публичной дискуссии о переносе столицы России в контексте теории национального строительства и предлагается концепция столиц как катализаторов этих процессов. Автор рассматривает современную конфронтацию идей по поводу новой столицы страны, различные концепции которой, по его мнению, вытекают из разных представлений и видений идентичности России. Он подробно анализирует аргументы pro и contra и их нормативные предпосылки, типологию предлагаемых столиц, привлекая материал из географии, урбанистики, пространственной экономики, исследований семиотики и символизма городских пространств и других дисциплин, и обращается к опыту переносов столиц в других странах. В центре его внимания не столько обоснованность конкретных географических кандидатур, сколько различные политические и геополитические программы, в которые вписаны эти предложения. Автор также обращается к различным концепциям столицы и ее переноса в российской интеллектуальной истории, проводит сравнительный анализ Москвы с важнейшими современными столицами и столицами стран БРИК, исследует особенности формирования и аномалии российской урбанистической иерархии.Книга адресована географам, историкам, урбанистам, а также всем, кто интересуется современной политической ситуацией в России.

Вадим Россман

Политика
Грамматика порядка
Грамматика порядка

Книга социолога Александра Бикбова – это результат многолетнего изучения автором российского и советского общества, а также фундаментальное введение в историческую социологию понятий. Анализ масштабных социальных изменений соединяется здесь с детальным исследованием связей между понятиями из публичного словаря разных периодов. Автор проясняет устройство российского общества последних 20 лет, социальные взаимодействия и борьбу, которые разворачиваются вокруг понятий «средний класс», «демократия», «российская наука», «русская нация». Читатель также получает возможность ознакомиться с революционным научным подходом к изучению советского периода, воссоздающим неочевидные обстоятельства социальной и политической истории понятий «научно-технический прогресс», «всесторонне развитая личность», «социалистический гуманизм», «социальная проблема». Редкое в российских исследованиях внимание уделено роли академической экспертизы в придании смысла политическому режиму.Исследование охватывает время от эпохи общественного подъема последней трети XIX в. до митингов протеста, начавшихся в 2011 г. Раскрытие сходств и различий в российской и европейской (прежде всего французской) социальной истории придает исследованию особую иллюстративность и глубину. Книгу отличают теоретическая новизна, нетривиальные исследовательские приемы, ясность изложения и блестящая систематизация автором обширного фактического материала. Она встретит несомненный интерес у социологов и историков России и СССР, социальных лингвистов, философов, студентов и аспирантов, изучающих российское общество, а также у широкого круга образованных и критически мыслящих читателей.

Александр Тахирович Бикбов

Обществознание, социология
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика

Антипсихиатрия – детище бунтарской эпохи 1960-х годов. Сформировавшись на пересечении психиатрии и философии, психологии и психоанализа, критической социальной теории и теории культуры, это движение выступало против принуждения и порабощения человека обществом, против тотальной власти и общественных институтов, боролось за подлинное существование и освобождение. Антипсихиатры выдвигали радикальные лозунги – «Душевная болезнь – миф», «Безумец – подлинный революционер» – и развивали революционную деятельность. Под девизом «Свобода исцеляет!» они разрушали стены психиатрических больниц, организовывали терапевтические коммуны и антиуниверситеты.Что представляла собой эта радикальная волна, какие проблемы она поставила и какие итоги имела – на все эти вопросы и пытается ответить настоящая книга. Она для тех, кто интересуется историей психиатрии и историей культуры, социально-критическими течениями и контркультурными проектами, для специалистов в области биоэтики, истории, методологии, эпистемологии науки, социологии девиаций и философской антропологии.

Ольга А. Власова , Ольга Александровна Власова

Медицина / Обществознание, социология / Психотерапия и консультирование / Образование и наука

Похожие книги

21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

«В мире, перегруженном информацией, ясность – это сила. Почти каждый может внести вклад в дискуссию о будущем человечества, но мало кто четко представляет себе, каким оно должно быть. Порой мы даже не замечаем, что эта полемика ведется, и не понимаем, в чем сущность ее ключевых вопросов. Большинству из нас не до того – ведь у нас есть более насущные дела: мы должны ходить на работу, воспитывать детей, заботиться о пожилых родителях. К сожалению, история никому не делает скидок. Даже если будущее человечества будет решено без вашего участия, потому что вы были заняты тем, чтобы прокормить и одеть своих детей, то последствий вам (и вашим детям) все равно не избежать. Да, это несправедливо. А кто сказал, что история справедлива?…»Издательство «Синдбад» внесло существенные изменения в содержание перевода, в основном, в тех местах, где упомянуты Россия, Украина и Путин. Хотя это было сделано с разрешения автора, сравнение версий представляется интересным как для прояснения позиции автора, так и для ознакомления с политикой некоторых современных российских издательств.Данная версии файла дополнена комментариями с исходным текстом найденных отличий (возможно, не всех). Также, в двух местах были добавлены варианты перевода от «The Insider». Для удобства поиска, а также большего соответствия теме книги, добавленные комментарии отмечены словом «post-truth».Комментарий автора:«Моя главная задача — сделать так, чтобы содержащиеся в этой книге идеи об угрозе диктатуры, экстремизма и нетерпимости достигли широкой и разнообразной аудитории. Это касается в том числе аудитории, которая живет в недемократических режимах. Некоторые примеры в книге могут оттолкнуть этих читателей или вызвать цензуру. В связи с этим я иногда разрешаю менять некоторые острые примеры, но никогда не меняю ключевые тезисы в книге»

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология / Самосовершенствование / Зарубежная публицистика / Документальное
Масса и власть
Масса и власть

«Масса и власть» (1960) — крупнейшее сочинение Э. Канетти, над которым он работал в течение тридцати лет. В определенном смысле оно продолжает труды французского врача и социолога Густава Лебона «Психология масс» и испанского философа Хосе Ортега-и-Гассета «Восстание масс», исследующие социальные, психологические, политические и философские аспекты поведения и роли масс в функционировании общества. Однако, в отличие от этих авторов, Э. Канетти рассматривал проблему массы в ее диалектической взаимосвязи и обусловленности с проблемой власти. В этом смысле сочинение Канетти имеет гораздо больше точек соприкосновения с исследованием Зигмунда Фрейда «Психология масс и анализ Я», в котором ученый обращает внимание на роль вождя в формировании массы и поступательный процесс отождествления большой группой людей своего Я с образом лидера. Однако в отличие от З. Фрейда, главным образом исследующего действие психического механизма в отдельной личности, обусловливающее ее «растворение» в массе, Канетти прежде всего интересует проблема функционирования власти и поведения масс как своеобразных, извечно повторяющихся примитивных форм защиты от смерти, в равной мере постоянно довлеющей как над власть имущими, так и людьми, объединенными в массе.http://fb2.traumlibrary.net

Элиас Канетти

История / Обществознание, социология / Политика / Образование и наука