Объятия судьбы

…Мне не с кем поделиться своими тревогами. Дамон уехал, а то я поговорила бы с ним. Он всегда бывал рядом со мной в трудную минуту. О Дэми, как жаль, что тебя сейчас нет! Отец настойчиво убеждает меня выйти замуж за Вито Беллини, но я не могу и подумать о замужестве, ибо люблю другого».

Дамон наугад раскрывал страницы.

«…Делла сказала отцу, что я одна уехала из дома… Делла мне не нравится… Когда я вошла, она держала в руках мой дневник. Застежка была открыта… Ужасная Делла Фрудж ходит за мной по пятам, не сводя с меня своих злобных зеленых глаз и явно поджидая, когда я сделаю неверный шаг.

Я не доверяю Делле! Она злая… Желая завладеть каким-то предметом, Делла скорее испортит или уничтожит его, чем позволит воспользоваться им другому. Именно так она поступила много лет назад с моей любимой Анабеллой».

«Значит, все-таки Делла разбила фарфоровую куклу! – подумал Дамон. – Ла Донна знала об этом, но молчала».

«Я встречалась с Натаном в саду. Как же я его люблю!…Сегодня ночью Натан просил меня выйти за него замуж, но я не могу. Отец никогда не допустит этого. Я боюсь за Натана. Отец может обидеть его, если узнает о нашей связи… А теперь у меня будет ребенок – ребенок Натана! Я так счастлива… О Дамон, пожалуйста, возвращайся быстрее! Подскажи мне, что делать, помоги!»

Последняя запись была сделана 6 июня 1851 года: «Делла, увидев нас с Натаном в саду, злорадно улыбнулась и ушла. Я знаю, она все рассказала отцу. Несколько часов назад они стояли недалеко от окна моей спальни. Отец был в ярости. Дэми, как плохо, что тебя нет! Ты бы помог мне, защитил от гнева отца. Боюсь, я уже никогда не увижусь с Натаном. Я люблю тебя, Натан, тебя и твоего ребенка!»

Это была последняя запись. В тот же вечер с сестрой Дамона случилось несчастье – она упала с лестницы, и это привело к выкидышу. На другое утро красавица Ла Донна заснула вечным сном.

Дамон тогда был во Франции по делам Роско и не знал, что накануне смерти сестра думала о нем, мысленно обращалась к нему за помощью. Даже надеялась, что он защитит ее от гнева отца.

– О Ла Донна, любимая сестра! – прошептал Дамон, глядя на портрет. – Как ужасно, что я не помог тебе!

Он подошел к портрету, держа в руке дневник.

– А вот ты помогла мне, Ла Донна. Даже после смерти ты помогла мне! Прочитав твои давние записи, я понял, кому было нужно подорвать мое доверие к жене и лучшему другу.

«Делле нельзя доверять», – написала ты, зная ее лучше меня и видя ее насквозь. Да, она коварная, злобная лгунья. Я полностью полагаюсь на твое мнение. Спасибо, сестренка, что открыла мне глаза.

Глава 20

Задумчивый, Дамон сидел за столом в кабинете. За весь день он так и не увидел Темпл. Эрин молча внесла Поднос с ужином, поставила его на стол и тихо удалилась. Дамон посмотрел на телячий окорок с грибами и отставил тарелку – аппетита не было. Еда казалась невкусной, вино – горьким.

Вина камнем лежала у него на душе. Узнав, что с утра к синьоре вызывали доктора Веччи, он пошел в спальню жены, но Эрин с каменным лицом встала перед дверью и ледяным тоном сообщила, что Темпл не желает его видеть.

Весь дом затих, словно затаил дыхание. Слуги ходили, как немые. Дамон застонал, подумав, что им, возможно известны его ночные подвиги. Ему хотелось бы надеяться, что они притихли, узнав о недомогании синьоры. Дамон стыдился своего ужасного поступка.

Кипя от негодования, Пьер закрыл дверь спальни Темпл. Вообще-то он пришел к Дамону, но Эрин, встретив его, сказала, что Темпл просит синьора сначала зайти к ней.

Проводив гостя в спальню, она села возле постели подруги. Темпл поведала Пьеру о том, что случилось ночью.

Втроем они обсудили эту новую напасть, стараясь припомнить, когда именно Дамон начал странно вести себя. Выяснилось, что несколько дней назад он стал холоден и отчужден с Темпл и резко переменился к Пьеру. В учебном лагере Дамон избегал друга, был оскорбительно груб с ним. Пьер приписал все это усталости Дамона, тому, что он раздражен военными неудачами, изнурительными учениями и постоянным беспокойством за жену.

Но сейчас всплыли совсем иные причины. Все трое сошлись на том, что странности Дамона проявились в тот день, когда Пьер и Темпл предприняли вторую попытку встретиться с незнакомцем, посылавшим им таинственные записки. Темпл до сих пор не подозревала, что Дамон приставил к ней охранника, Пьер же, зная об этом, понял, что Снид доложил хозяину о встречах возле каменной ограды.

Пьер поднялся с кресла, пообещав Темпл поговорить с Дамоном и наконец расставить все точки над i. Возмущенный, он решительно направился в кабинет. Сейчас ему впервые предстояло начать столь трудный разговор с другом.

Войдя в кабинет без стука, Пьер, едва сдерживая гнев, приблизился к сидевшему в кресле Дамону. Взглянув на него, тот подумал, что на этот раз они, видимо, поменялись ролями. Раньше зачинщиком ссор всегда бывал он сам.

Пьер швырнул на стол два листка бумаги:

– Читай!

Дамон просмотрел оба:

– Одинаковые записки.

Пьер молча бросил на стол еще две бумажки. Дамон прочел их.

– И эти одинаковые, – удивился он, не постигая, в чем дело.